не этот золотой монстр, как скоро вы бы начали жрать друг друга?

– Что ж, надеюсь, в конце концов ты окажешься рядом и сам все узнаешь, – отвечаю я. Затем поворачиваюсь к упырям и вижу, что Севро наблюдает за моим разговором с Аполлонием. – Итак, дамы и господа… Надеть шлемы!

Дружелюбные лица самых высоких из моих упырей исчезают за холодными масками импульсной брони, сменяясь личинами демонов. Мои люди не надели ни свою коллекцию трофеев, ни волчьи шкуры. А доспехи, зачастую буйно раскрашенные в соответствии со вкусами владельца, сегодня матово-черные, как положено коммандос Сообщества, с железным Минотавром на груди.

– Вы выглядите как фашисты, готовые сровнять с землей деревню и перебить местное население из лучевиков.

– К геноциду готовы, сэр! – говорит Клоун, становясь по стойке смирно.

– Помните: движемся молча. Держимся группой. Мы золотые, вернувшиеся с наследником. – Я поворачиваюсь к Аполлонию – он единственный здесь без брони – и ухмыляюсь. – Пойдем познакомимся с семьей.

Трап опускается, и нам в лицо смотрит дуло зенитной лучевой пушки. В кресле стрелка – серый, еще двадцать серых и небольшая группа черных в броне стоят у подножия трапа, небрежно забросив оружие на плечо. Они явно ожидали увидеть команду разношерстных пиратов, а не ангар, полный золотых в тяжелой броне.

– На колени – или будем стрелять! – кричит их командир.

Аполлоний делает шаг в лучи прожекторов, протягивая руки.

– Воркиан, это так ты приветствуешь своего хозяина? – восклицает он.

Темнокожая серая с вьющимися белоснежными волосами и лицом, будто выкроенным из кожи старых ботинок, выходит из рядов.

– Господин… – Она падает на колени, но не может опустить глаза. – Это вы? Это вправду вы?

Стоящие за ней солдаты тоже опускаются на колени, еще до того, как Аполлоний успевает преодолеть половину трапа.

– Пустота еще не готова встретить меня. Ибо это я, Аполлоний Валий-Рат, освобожденный из морских глубин и вернувшийся, чтобы командовать вами, уважаемая Воркиан.

– Кто эти люди, сэр?

– Ты так долго бездельничала, что теперь не узнаешь верных друзей, Воркиан? – Аполлоний оглядывается на меня и улыбается так, что я почти готов взорвать бомбу в его черепе. – Это мои освободители.

– Сэр, простите меня. Я не знала, что вы живы…

Аполлоний поднимает руку, прерывая ее:

– Стремись теперь служить только мне, и, возможно, однажды ты обретешь прощение. Согласна, центурион Воркиан?

– Я никогда не переставала служить вам, сэр. Но ваш брат…

– Да, я слышал, что он был очень занят – разорял дом отца и матери. Где этот праздный распутник?

– Плавает, сэр. – Лицо Воркиан темнеет от отвращения. – Вместе со своей свитой.

– Великолепно. Всем известно, что я люблю празднества на воде. – Аполлоний усмехается, сверкнув зубами. – Улыбнись, Воркиан, конец позора близок. Прикажи стражникам и слугам уйти на этот вечер в казармы и жилища. Там вы останетесь и отдохнете, ибо это семейное дело.

– Некоторые солдаты не знают тебя, господин. Это люди Повелителя Праха.

– Их можно одолеть?

– Да. Верные наготове.

Ее люди кивают.

– Прекрасно. Передайте весть о моем возвращении. Отведите сторонников Повелителя Праха в казармы, облейте машинным маслом и сожгите. Потом отрежьте им головы и руки и скормите крабам.

– С удовольствием, господин.

Воркиан и ее бойцы убегают в темноту, а мы идем к главному дому. Все вокруг утопает в зелени, лианы карабкаются по стенам, деревья склоняются над дорожками. Наш путь ведет через прозрачные двери в основании стеклянной пирамиды. Мы снова проходим мимо охранников. Предупрежденные Воркиан, они преклоняют колени при приближении Аполлония. Двое волокут офицера-серого, избитого до полусмерти.

– Непобедимый Минотавр! – приветствуют они своего устрашающего лорда и возвращаются к своему темному делу.

Вскоре комплекс превращается в город-призрак.

– Их должно быть больше, – бормочет Севро себе под нос.

Мы находим нужного человека – он наматывает круги в воде в задней части комплекса, там, где крыша простирается над скалистой бухтой. Океанская вода подсвечена снизу. Еще четверо золотых устроились у воды на диванах, потягивают вино и едят с маленьких тарелочек. Двое обнажены, остальные в шелковых халатах. Трое розовых порхают вокруг, разнося бокалы и разминая ноющие мышцы.

Закончив плавать, Тарсус скользит к берегу и выбирается из воды. Он обнажен и менее мускулист, чем Аполлоний, – довольно дряблые руки и ноги да недавно приобретенное брюшко. Он идет к своему полотенцу, но вместо него берет бокал с вином. Трудно поверить, что он единственный из подразделения скелетов, избежавший плена. Последний раз я видел Тарсуса воочию, когда он пытался купить у Кассия труп Севро. Он наклоняется, чтобы глотнуть вина, и игриво ласкает грудь одной из золотых. Она шлепает его по руке с раздраженным смешком, но потом соглашается на глубокий поцелуй.

Тарсус капает вином на живот золотой, пока оно не скапливается в пупке. Он наклоняется и вылизывает вино; женщина тихо постанывает. Розовый, массировавший ее ступни, ускользает прочь. Нас никто не видит. Мы сканируем пространство – нет ли где часовых.

– Ты говоришь, этот корабль везет франкские вина? – удивленно спрашивает мускулистый золотой. Из одежды на нем лишь бриллиантовое ожерелье.

– Верно, – говорит Тарсус.

– Он выглядит как штурмовой фрегат. Где ты его отыскал?

– Корабль похищен моей дерзкой армадой у самого Квиксильвера. Сокровища, мой дорогой, таятся меж звезд.

– Даже сокровища магната, – добавляет другой прихвостень.

Одна из розовых подает ему бокал.

– Надо устроить празднество вакхических масштабов, – говорит мускулистый золотой. – Новые ограничения рациона просто драконовские. Мы практически грызем хлебную корку. Я чувствую себя одним из Раа.

– Да ты и уродлив, как они, – фыркает Тарсус.

– Осмелюсь сказать, празднество – очаровательная идея, Грегариус, – говорит женщина. – Если, конечно, Тарсус сможет достаточно долго контролировать свой аппетит, чтобы и нам что-нибудь досталось.

– Можно пригласить Повелителя Праха, – добавляет Тарсус и тянется за интеркомом.

– О, этот старый отшельник… – откликается женщина. – Смею заметить, требуется нечто посерьезнее праздника, чтобы выманить его из скорлупы. – Она содрогается. – А вдруг он приведет Аталантию с ее любовником?

– Воркиан, – говорит Тарсус в интерком. – Воркиан, где это чертово вино? Корабль приземлился двадцать минут назад. Если ты заставишь моих гостей ждать еще хоть минуту, я тебя выпорю.

– Ты имел в виду – моих гостей? – спрашивает Аполлоний, вступая в тенистый внутренний дворик.

Мы следуем за ним, продолжая высматривать неизвестно куда подевавшихся охранников.

Тарсус разворачивается к нам, но не может разглядеть наши лица.

– Это еще кто? Как вы смеете носить броню в моем присутствии? Воркиан!

– Тут нет Воркиан, – говорит Севро.

– Вы кто такие?! – возмущается Тарсус.

– Неужто ты не узнаешь родную кровь, братишка? – посмеивается Аполлоний, выходя на освещенное место.

Тарсус делается белым как мел и пятится. Севро присоединяется к Аполлонию