Это были бывшие покои старшей дочери лорда Шандиара, Лашарели. Девочка хоть и вернулась из Обители Видящих несколько дней назад, но занимала теперь всего две комнаты из прежних пяти — Видящие нашли у нее несомненный талант и предупредили Наместника, что сразу по окончании войны заберут у него дочь, дабы начать ее обучение. Таким образом, единственной наследницей власти на Изумрудном Острове становилась ее младшая сестра. Ее бабушка, мать Ллиндарели и Иоватара, тяжело переживавшая смерть обоих своих детей, тут же настояла на помолвке сына Иоватара и дочери Шандиара. Лорд Наместник был вынужден согласиться, и недавно была объявлена помолвка.

В ожидании возвращения Хаука Ласкарирэль скучала. Прежде она никогда не расставалась с орком надолго — со дня их прощания уже прошло больше двух недель, и последние сомнения в ее беременности отпали. Считая дни до возвращения мужа, молодая волшебница раз за разом представляла их встречу. Только дети спасали ее от скуки и дурных предчувствий.

В поместье-столице оказалось слишком много Видящих — бывшая Видящая Иоватара, которая теперь находилась при молодом наследнике, собственная Видящая Наместника, с которой он вместе побывал в плену у орков, и та самая странница, которая когда-то принесла в столицу весть о нашествии орков. Обе «законные» Видящие несколько раз уже намекали ей на то, что пора бы отправиться странствовать дальше, но чужачка неожиданно нашла себе дело.

Этим делом были дети из поместья Пандара — те самые девочки и два мальчика, выказавшие способности к магии. Конечно, после войны далеко не все из них станут Видящими — слишком много погибло народа, и никто бы не согласился лишать девочек материнства. А что до мальчиков, то мужчин никто и никогда не учил.

Видящая, которую все звали просто Странницей, собирала детей в покоях Ласкарирэли, которая, пожив среди орков, научилась шире смотреть на жизнь. Молодая женщина, конечно, сама не колдовала — боялась потерять ребенка, но внимательно смотрела, как под руководством ее бывшей сестры дети проходили обучение. Время от времени она даже сама давала советы.

Сейчас дети учились некоторым жестам, которые при случае могли заменить заклинания — в тех случаях, когда произносить что-либо вслух было опасно. Устроившись на подушках и низких скамеечках, мальчики и девочки водили руками, подражая Видящей, а Ласкарирэль время от времени поправляла некоторых:

— Это движение мягче… еще мягче. Представь, что гладишь спящего котенка и не хочешь его разбудить!.. А ты попробуй, отставь мизинец — сразу все получится! Вот, видишь?

Дети старались, и в воздухе уже начали мелькать искры и запахло цветами — знак того, что ученики почти достигли результата.

Внезапно медиум Видящей, самый старший и самый опытный ученик, вскочил на ноги:

— Сюда идут! Мужчины! С оружием!

Урок был забыт. Дети принялись разбирать лютни и свирели, вытаскивать из-под подушек спрятанные книги и вышивание. К тому моменту, когда лорд Шандиар распахнул дверь, все выглядело так, словно тут собрались просто дети, которые коротали время за игрой на музыкальных инструментах и другими полезными занятиями. Заодно развлекали знатную даму. При виде лорда Наместника все, кто сидел, поспешили встать. Мальчики прекратили играть и склонились в поклоне.

Вместе с лордом Шандиаром явились четверо рыцарей и две Видящие высокого ранга. Они вышли вперед, поудобнее перехватывая посохи.

— Добрый день, милорд, — кивнула Ласкарирэль, как самая знатная в компании. — Что вас привело сюда?

— Дело чрезвычайной важности, миледи, — так же церемонно откликнулся Наместник. — Это касается вас.

— Меня?

Видящие одновременно сделали к ней шаг:

— Ты должна последовать с нами.

— Куда? Зачем?

— Обстоятельства, — вздохнул Наместник, — слегка изменились. Отныне ты слишком ценна, чтобы принадлежать самой себе. Ты и твой ребенок принадлежите всему нашему народу. И тебе не место здесь.

— А где мое место?

— В надежном месте, — ответили Видящие. — Под охраной. До тех пор, пока не родится наследник.

— Это только на время беременности. — Лорд Шандиар подошел и взял свояченицу за локоть. — Потом ты вернешься сюда или в дом к своей матери. Сможешь начать новую жизнь… Даже выйти замуж!

— Но я уже замужем! — Ласкарирэль показала кольцо. — Хаук…

— Не думай о нем! — резко воскликнули волшебницы, нацелив на нее навершия посохов. — Его больше не существует для тебя! Как и для всех нас…

Ласкарирэль покачнулась, и Наместник подхватил ее, чтобы молодая женщина не упала. Лицо ее залила бледность.

— Он умер? — прошептала она.

— Считай, что так! — отрезали волшебницы. — Он сделал свой выбор. Твой ребенок отныне только твой. У него больше нет отца. Он принадлежит нам всем и сразу после рождения будет объявлен Возрожденной Золотой Ветвью и королем Радужного Архипелага!

Ласкарирэли показалось, что она сходит с ума. То, что она услышала, не укладывалось у нее в голове. Видящие правильно оценили ее чувства.

— Было предсказано, что одна из Видящих однажды сама придет к Золотой Ветви, — провозгласили они. — Судьбе было угодно, чтобы ею оказалась ты. Твоя задача теперь — возродить Золотую Ветвь, и ты сделаешь это в надежном месте под надежной охраной.

— Твои вещи уже собраны, дорогая, — мягко шепнул Наместник. — Твои мать и брат уже все знают. Сейчас ты попрощаешься с ними и отправишься туда, куда тебя проводят Видящие.

— Но я не хочу уходить! — Ласкарирэль вцепилась обеими руками в спинку кресла. — Я — жена Хаука…

— Больше не жена!

Наместник вдруг схватил ее, силой разжал сведенные в кулак пальцы и сорвал кольцо, вышвырнув его в окно. Потом толкнул Ласкарирэль в объятия волшебниц. Два сверкающих навершия волшебных посохов уперлись эльфийке в лицо. Сопротивляться было бесполезно. Ласкарирэль успела почувствовать обволакивающие ее волны чар.

«Хаук! Я этого не хочу!» — успела подумать она прежде, чем разум оставил ее.

— Так вы уверены, что с ними все будет в порядке? — в который раз повторил Рехт.

— Мы же дали вам клятву, — в который раз повторили ему.

— Рехт, это же мои родители! — устало вздохнул Галадар. — Я им верю!

— А я — нет! — отрезал тот. — Это — светловолосые… Хаук, да скажи ты ему!

Тот только покачал головой. Последние несколько дней он как бы отрешился от мира. Впервые в жизни ему предстояло сделать выбор. До этого он всегда поступал согласно приказам и законам. Но так уж получилось, что самим своим существованием он нарушил добрую половину орочьих обычаев и теперь должен сам выбирать свой путь. Что делать — он не знал и напряженно размышлял. Поэтому только пожал плечами и тихонько зарычал сквозь стиснутые зубы. Эльфы как по команде отпрянули, хватаясь за руки.