Трагические песни, кстати, были намного смешнее комических, потому что во время самых мрачных пассажей мистер Маккаскилл так закатывал глаза, словно читал слова песни внутри черепа. Я принимала соответствующее случаю серьезное выражение лица, но прикусывала щеку изнутри, чтобы не рассмеяться.

Брианна не проявляла подобной учтивости и во время выступлений сидела с таким напряженным и задумчивым видом, что некоторые музыканты приходили в замешательство и, нервно поглядывая на нее, перебирались на другую сторону зала, где отгораживались от злюки клавесином. Однако я знала, что ее поведение никак не связано с представлением, – Брианна мысленно вспоминала ссору, которая предшествовала отъезду мужчин.

Ссора, неистовая и бурная, произошла, когда на закате мы вчетвером гуляли по набережной. Брианна говорила страстно, красноречиво и яростно. Джейми – терпеливо, спокойно и невозмутимо. Я в кои-то веки оказалась упрямее их обоих и держала рот на замке. Я никак не могла принять сторону Бри, ведь я знала, каков Стивен Боннет. Я не стала принимать сторону Джейми – я знала, каков Стивен Боннет.

Каков Джейми, я тоже знала, и хотя от мысли о том, что он намерен разобраться со Стивеном Боннетом, я чувствовала себя так, будто меня подвесили на обтрепанной веревке над бездонной ямой, я все же понимала: вряд ли кто-то может справиться с этим лучше него. И дело было не только в его умении убивать, а в том, что это был вопрос совести.

Джейми – горец. Пусть считается, что за возмездие отвечает Господь, каждый из горцев уверен – без их помощи Господу не справиться. Бог создал мужчину по многим причинам, и в самом начале списка – защита семьи и ее чести. Любой ценой.

Джейми не способен простить и уж тем более забыть то, что Боннет сделал с Брианной. Виной тому не просто жажда мести или то, что Боннет представлял собой постоянную угрозу Бри или Джемми. Джейми считал, что он сам отчасти несет ответственность за зло, которое может причинить в этом мире Боннет – как нашей, так и другим семьям. Однажды он помог Боннету избежать виселицы, и ему не будет покоя, пока он не исправит свою ошибку, – так он и сказал.

– Отлично! – прошипела Брианна, стиснув кулаки. – Значит, ты хочешь найти покой. Просто отлично! А спокойно ли будет нам с мамой, если погибнешь ты или Роджер?

– Ты бы предпочла видеть меня трусом? Или Роджера?

– Да!

– Неправда, – уверенно возразил Джейми. – Ты говоришь сейчас так лишь потому, что напугана.

– Конечно, я напугана! И мама тоже, просто она молчит – считает, что вы все равно не передумаете.

– И правильно считает, – искоса глянул на меня Джейми, слегка улыбнувшись. – Она хорошо меня знает.

Отвернувшись, я разглядывала мачты кораблей, стоявших на якоре в гавани, а ссора тем временем продолжалась.

Роджер наконец положил ей конец.

– Брианна, – спокойно сказал он, когда она замолчала, чтобы отдышаться. – Я не позволю этому человеку ходить по одной землей с моими детьми и моей женой. Так ты благословишь нас – или нет?

Брианна шумно вдохнула, прикусила губу и отвернулась. В ее глазах блестели слезы, и она нервно сглотнула. И больше ничего не сказала.

Если она и высказала свое благословение, то сделала это в тишине ночи, в их постели. В той же темноте и я благословила Джейми и попрощалась с ним – по-прежнему молчаливо. Я не могла выговорить ни слова.

Той ночью мы оба не спали, а просто лежали в объятиях друг друга, чувствуя дыхание и движения тел, и когда сквозь ставни внутрь проникли первые тусклые лучи, мы встали – Джейми надо было собираться, а я не могла лежать и смотреть, как он уходит.

Я приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его на прощание и прошептать самое главное:

– Возвращайся.

* * *

На следующий вечер миссис Кроуфорд собрала тех же музыкантов, что были у миссис Даннинг, но кое-чем ее прием все же отличался, – впервые здесь я почувствовала запах миртовых свечей.

– Откуда этот прекрасный запах? – спросила я в перерыве у миссис Кроуфорд, принюхиваясь к подсвечнику, которым был украшен клавесин. Восковые свечи источали одновременно нежный и пряный аромат – что-то вроде лавра, но не такой насыщенный.

– Это восковник, – с довольным видом ответила она. – Само растение я для свечей не использовала. Чтобы получить один фунт воска, нужно невероятное количество ягод, почти восемь фунтов, представьте себе! Моя рабыня собирала их целую неделю, а в итоге мне едва хватило на дюжину свечей. Я сделала из ягод воск, однако смешала его с обычным пчелиным воском и вполне довольна результатом. Приятный аромат, правда? – Миссис Кроуфорд наклонилась ко мне и доверительно прошептала: – Говорят, вчера у миссис Даннинг пахло так, будто у повара подгорела картошка!

Так что на третий день, когда пришлось выбирать, чем заняться – сидеть в тесноте с тремя маленькими детьми или снова отправиться к останкам кита, я взяла у нашей хозяйки, миссис Бернс, несколько ведер, попросила собрать корзинку с едой и отправилась со своим войском в экспедицию по добыче ягод.

Брианна и Марсади приняли мое предложение живо и даже с энтузиазмом.

– Все лучше, чем сидеть на месте и волноваться, – сказала Брианна.

– Да, и лучше, чем вонь от грязных пеленок и прокисшего молока, – добавила Марсали. Вид у нее был бледный, она обмахивалась книгой. – Свежий воздух мне не помешает.

Я немного волновалась за Марсали – сможет ли она так много пройти пешком со своим животом, ведь она уже на седьмом месяце? Однако Марсали уверяла меня, что это ей только на пользу, а мы с Брианной поможем нести Джоани.

Как часто бывает, когда отправляешься в путь с маленькими детьми, выйти из дома в намеченное время не получилось. Джоани вырвало сладким картофелем прямо на платье, Джемми совершил опрометчивый антисанитарный поступок в крупных масштабах, а Жермен во время всей этой суеты вообще куда-то подевался. В результате получасового поиска, в котором были задействованы прохожие, его обнаружили на улице: он со счастливым видом бросался навозом в проезжающие мимо экипажи и повозки.

Как только всех насильно отмыли, переодели и, в случае Жермена, пригрозили смертью и расчленением, мы снова спустились по лестнице и увидели, что мистер Бернс, хозяин гостиницы, раздобыл для нас старую козлиную тележку и любезно позволил ей воспользоваться. Правда, козел был занят поеданием крапивы в соседнем саду и никак не желал идти в упряжку. После четверти часа напряженной погони Брианна заявила, что лучше сама потащит тележку, чем будет и дальше водить хороводы с козлом.

– Миссис Фрейзер, миссис Фрейзер! – Мы уже отошли от гостиницы, погрузив детей, ведра и корзину с едой на тележку, когда миссис Бернс выскочила вслед за нами с кувшином слабоалкогольного пива в одной руке и кремневым пистолетом – в другой.

– От змей, – объяснила она, подавая мне пистолет. – Энни говорит, что, когда последний раз ходила в ту сторону, видела там с дюжину гадюк.