Разумеется, что на повестку дня выходила и интенсификация оперативной работы по духовным учебным заведениям, «резкого ограничения приема лиц на учебу в духовные семинарии». Предусматривалось, в частности, разработать и направить в региональные Управления КГБ указания конфидентам из числа епископата о снижении до минимума рекомендаций молодым людям – кандидатам на поступление в Киевскую и другие семинарии. Агентуре из администраторов и преподавателей духовных школ предлагалось подобрать кандидатов на вовлечение в негласную сеть КГБ, а также определиться с «отводом неугодных нам лиц» из числа семинаристов.

В 1959 г. Совет по Русской православной церкви запретил прием в семинарии лиц с высшим и среднеспециальным образованием, а также предписал принимать в духовные школы только тех, кто прошел службу в армии. Все это привело к заметному сокращению количества студентов духовных школ. Свои возможности задействовали и органы госбезопасности. Так, как отмечалось в докладной записке о работе по религиозной линии УКГБ по Сумской области за 1958 г., одной из ведущих задач чекистов является недопущение роста религиозности среди населения, прежде всего среди молодежи. Рекомендовалось, в частности, используя агентурные возможности, не допускать рукоположения молодых людей в священный сан, пострижения в монахи и поступления их в духовные учебные заведения[752], а это, по сути дела, грозило прерыванием апостольской преемственности духовного служения, понижением уровня служения с учетом массовой прослойки священников без духовного образования, получивших приходы в период войны и первые послевоенные годы.

В 1959 г. органы власти УССР развернули негласную подготовку к закрытию КДС. Ее воспитанникам запретили прописываться в частных квартирах (где проживало примерно три четверти студентов). Торговые организации Киева получили распоряжение прекратить оптовые поставки продуктов в семинарскую столовую. 4 мая 1960 г. на встрече с Патриархом Алексием председатель Совета по Русской православной церкви при Совете Министров СССР В. Куроедов потребовал ликвидировать Киевскую духовную школу. Не имея возможности противостоять давлению власти, Патриарх согласился. 8 июня 1960 г. учебный комитет при Священном синоде РПЦ принял решение о закрытии семинарии в Киеве. В августе 1964 г. под давлением властей учебный комитет принял решение о закрытии Волынской семинарии и ее слиянии с Одесской духовной школой. Духовная семинария в Одессе оставалась единственной альма-матер православного духовенства Украины до возрождения в августе 1989 г. Киевской духовной семинарии.

Непокорные «иосифляне»

Деятельность в СССР представителей различных нелегальных (катакомбных) течений и групп, основную часть которых составляли представители так называемой Истинно-Православной церкви (ИПЦ) и истинно-православные христиане (ИПХ), в последние два десятилетия вызывает пристальное внимание исследователей. Между тем ее изучение представляет значительную сложность из-за довольно скудной документальной базы. Основным источником в этой связи являются архивно-следственные дела органов госбезопасности СССР, однако большая часть из них на постсоветском пространстве недоступна для исследования. Особая ситуация сложилась на Украине, ранее одном из основных регионов распространения нелегальных православных общин. Здесь еще в 1990-е гг. большая часть архивно-следственных дел была передана в государственные архивы, историкам частично стали доступны агентурно-оперативные и информационно-аналитические материалы органов госбезопасности.

Богослужебные предметы из подпольного храма катакомбной ИПЦ

К началу Великой Отечественной войны наибольшее количество не входивших в состав Московского патриархата христиан СССР принадлежало к так называемой Катакомбной церкви. Она никогда не представляла собой единой организационно оформленной структуры и является собирательным термином для обозначения различных тайных православных течений. Катакомбность церкви не обязательно означает ее непримиримость. Этот термин охватывает всякую неофициальную и поэтому не контролируемую государством церковную деятельность.

Впервые тайные общины в Советской России появились еще в период Гражданской войны (1918 и последующие годы), но до 1927 г. их было неизмеримо меньше легально действующих приходов Русской православной церкви. Значительную часть их составляли враждебно настроенные по отношению к советской власти полусектантские группы верующих, доходившие до обожествления отдельных лиц: св. протоиерея Иоанна Кронштадского – иоанниты, схимонаха Стефана (Подгорного) – стефановцы или подгорновцы, монаха Феодора (Рыбалкина) – федоровцы и др. Особенное распространение они получили в Центральном Черноземье России и на северо-востоке Украины (Черниговщина, Слобожанщина).

Вплоть до 1927 г. попытки советских властей подчинить Православную церковь в целом заканчивались неудачей. Рубежом в этом плане явилась легализация Временного Патриаршего Священного синода при заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском), потребовавшая значительных уступок. Изданная Синодом «Декларация 1927 г.» о лояльности церкви советской власти, допускавшая уход с позиций аполитичности, перемещения епископов по политическим мотивам и ряд подобных актов, создавала новые условия взаимоотношений патриаршей церкви с государством.

Такие компромиссы были негативно восприняты многими священнослужителями и мирянами. Возникшее в 1927 г. движение «непоминающих» (то есть не поминавших во время богослужения гражданских властей и митрополита Сергия) было достаточно широко распространено по стране. Всего первоначально насчитывалось более 40 архиереев, отказавшихся от административного подчинения заместителю Патриаршего Местоблюстителя. Однако большинство из них не было связано между собой. Центральное место занимала наиболее сильная и сплоченная иосифлянская группа, получившая свое название по имени руководителя – митрополита Ленинградского Иосифа (Петровых). Именно он ввел в начале 1928 г. для обозначения участников движения термин Истинно-Православная церковь.

Иосифляне пытались найти самостоятельный, альтернативный и к соглашательскому курсу официального руководства Московского патриархата, и к подпольному, тайному (катакомбному), путь развития Русской православной церкви в условиях утверждавшегося тоталитарного режима. Это был путь легальной или полулегальной оппозиции. Однако в условиях резко антирелигиозной бескомпромиссной политики советского правительства конца 1920–1930-х гг., движение теряло потенциальные шансы на успех, оказалось обречено на поражение и в конечном итоге сошло с исторической сцены. Середину 1940-х гг. можно считать его фактическим концом. В это время иосифляне теряют свою обособленность. Значительная часть из немногих выживших в лагерях известных деятелей движения во второй половине 1940-х гг. примирилась с Московским патриархатом. Другая же часть иосифлян, до конца оставшаяся непримиримой, полностью слилась с катакомбниками, составив в их среде особую традицию ИПЦ, которая прослеживается до 1980-х гг.[753]