– Наверняка, – хищно уверил кайга. – И они тоже зимуют, никуда не денутся оттуда!

– Мы их навестим попозже, как с бедой разберемся, – пообещал Лоэль. – Отсюда к юго-западу, верст триста. У границы леса.

– Ты уверен, что справишься с дямадами?

– Если мне поможет Тимынтэ, – с сомнением вздохнул Лоэль. – Мне для начала надо попасть в тот слой мира, куда ходят ваши шаманы. Остальное не так сложно, я на это надеюсь. И, увы, нам следует быстро бежать назад. Времени нет.

– Ешь, поспи немного, – сердито покачал головой Дюпта. – Потом пойдем. Даже оленям нужен отдых.

Довод позабавил Лоэля. И убедил. Охотно отведав строганины, выпив теплый отвар непонятного состава, эльф забрался в меховой спальник и тотчас провалился в темную прорубь усталости. Он хотел поговорить с сестрой, неугомонной Кошкой Ли. Надел ее перстень. Точнее, грубую серебряную проволоку, свернутую в три витка. Это ювелирное чудо сестричка соорудила в пятилетнем возрасте. На день рождения подарила – заботливая… Морщила нос и твердила: вещь волшебная. Мол, наденешь, и я приду, буду давать умные советы. Так не бывает, но у сестры все необычно. Хотя… какая магия доступна была пятилетней ведьмочке?

Вопреки сомнениям Лэйли пробралась в забытье, охватившее брата. Нет, он не нашел дорогу к ее сознанию, просто увидел во сне – и обрадовался. Молоденькая, лет пятнадцати, тощая, смешная – такую Ли он отлично помнил и очень любил. Только-только научился ценить и перестал ревновать к маме…

– Эй, ты умер или добился полного просветления сознания, как ушибленный по голове мастером Жасом кузнец-недоумок? – насмешливо спросила зеленоглазая, привычно пряча испуг за придирками. – Элло, как ты?

Не удержалась, стала серьезной. Надо же! Неужели он так плохо выглядит? Лэйли села рядом, провела рукой по лбу брата. Еще раз вопросительно наморщила лоб – мол, уже сержусь! Принц улыбнулся, принимая с благодарностью странный сон. Советоваться с самим собой иногда не так уж глупо. Тем более на два голоса. Один в этом сне – Элло, явно говорит за разум. Другой – милое порывистое чудовище Ли – отвечает за сердце и наитие. И, спасибо всемогуществу сна, кругом лето. Он, оказывается, уже соскучился по узору лиственных теней, по шуму живой зелени. Вон любимые мамины ромашки под ветерком танцуют. Тепло, благодать…

– Единорога давно нашел? – уточнила маленькая Ли.

– Нет.

– Глупый три раза! – взвилась сестра. – Духи, опасные для рода Дюпты, ледышка ты эдакая, они и есть – твоих потеряшек след. Не обошлось без бывших эльфов это дело, уж мне-то поверь. Всегда так: хотели как лучше… Ладно, вернешься – я тебя отругаю поподробнее. А пока вот что: больной у тебя под рукой? Тот, находившийся недавно при смерти.

– Имеется.

– Вот. Пусть дурной шаман лупит в бубен и орет песни. А ты бери парня за руку и иди туда, где он маялся. Ну к навьей реке, как это зовут леснийцы. И кричи с берега, прям громче ихнего шамана. Хоть камни в воду кидай – все сгодится, лишь бы шум был.

– Зачем?

– Элло, да потому что их уже кто-то дозвался. Единорогов. Поверь сестре, она у тебя не умная, не маг, зато оч-чень даже соображает в остальном. Зови, откликнутся.

Лоэль задумчиво кивнул, прикрыл глаза. Золотое вечернее солнце долины Рэлло гладило кожу. Потом пошел дождь, прохладный, звонкий… нет, ледяной!

Эльф тяжело вздохнул, нехотя возвращаясь к реальности. Ничего зеленого нет на сотни верст вокруг! И дождя нет. Это Дюпта снял и убрал палатку. Стоило Лоэлю кое-как выбраться из спальника – мех скатал, споро упаковал во вьюк. Эльф зябко нырнул в сокуй.

– Отдохнул? – беспокойно уточнил кайга.

– Вроде того.

– Извини, я обещал тебе дать время, а нет его. Очень быстро побежим. Большая метель по реке снизу идет. Надо двигаться, а то и не выберемся, овраги тут, олени увязнут по брюхо.

Лоэль кивнул, мрачно рассматривая хмурые темные снеговые тучи. Разогнать? Ага, и остаться без капли сил. Которые скоро понадобятся. Принц встал, демонстративно поправил унты. Пожаловался, что парка коротковата, сокуй не сидит – рукава вот задираются. Дюпта посочувствовал и насмешливо посоветовал отлупить нерадивых «жен». Одну он даже готов наказать своей рукой. Какую – эльф решил не гадать. Еще будет время. Сейчас надо переставлять ноги и дышать.

Ольви-а-Тэи выставила на стол большой пышный пирог. Вздохнула, села у окна и стала глядеть, как вздрагивают под редким осенним дождем листья. Неделю назад закончились балы. Пятый день пасмурно. Люди и гномы разъехались, ненастье их поторопило. И вступивший позавчера в долину последний осенний месяц оказался тихим, тусклым и неуютным. Никто не идет в трактир. Теперь девушка знала точно: не за пирогами сюда ходили эльфы, люди и гномы. Они хотели поговорить с королевой. И пока она, увы, не может заменить маму в столь важном деле.

Никудышная получается из нее королева. Ольви вздохнула и грустно оглядела большой зал. Чисто, уютно, посуда стоит наготове, пирог стынет в середине стола. Букеты осенних листьев и поздних цветов хороши и свежи. Для кого? Ей и самой грустно и больно. Мамы нет, отца нет, мастера Кэля нет… А ведь она уже давно, дуреха, собрала вещи и по этому поводу напридумывала не меньше, чем по остальным. Как ее увезут на юг. Как мама будет радоваться, шуметь и делать вид, что ужасно рассержена. Как вернутся Кошка Ли, Лильор, Лоэль – да все! Вернутся – а у нее дом теплый, стол накрыт, она ждет своих…

– Так, опять ты погоду портишь? – В дверь с грохотом влетела неугомонная Оса. – Оли, немедленно прекрати тосковать! Это не королевское занятие. Бал удался, все уехали толстые и счастливые. У меня рука до сих пор ноет, ведь именно мне пришлось отваживать ухажеров от твоего величества. Стервятники! На чужую невесту зариться взялись.

– Я постараюсь не грустить.

– Слушай, ну назови мне, наивной, хоть один повод! – возмутилась Оса, азартно крутя блюдо с пирогом и с занесенным ножом выбирая самый вкусный кусочек. – Долина в порядке, гномы не воюют, я никого не пришибла, трактир по-прежнему пользуется успехом.

– Успехом? Никого же нет, – отчаялась Ольви.

– После балов всегда так, – согласилась Оса. – Одни мозоли отмачивают, другие синяки затирают. Дай им еще денька три. У-мм, вкусный пирог. Оли, мы тут у тебя хотим посидеть, у нас важное дело. Пустишь?

– Да, – сразу согласилась младшая королева. – А кто – мы?

– Мой папа Ви, твой брат Нориль, старшая дочь короля Бронга – рыжая Элла, хран Роэльри да и Лоэльви. В этом году Сэльви решила отмечать день рождения на пороге зимы, то есть через месяц. Молодец она, кто бы еще додумался узаконить себе выборный день рождения, не помня настоящего? В общем, времени мало: надо успеть сочинить новую поздравительную дразнилку. Участвуешь? Или опять подаришь маме вышитое покрывало или нечто столь же убийственно трудоемкое и красивое?