– Привел? – уточнил вождь, выслушав Дянгу, дав время пошуметь местному шаману, назвавшись. – Точно настоящий нидя, сильный?

– Однако, очень, – важно кивнул охотник. – Мало-мало знает зиму, но шел хорошо, и баруси его опасаются. Песни знает, шепот знает, стужу стращает.

– Хорошо! – решил вождь. – Ну Элло, новый чум тебе даю, на верхней стороне, хороший чум. Отдыхай. Силы надо копить, большой путь вы прошли, очень длинный. Жену тебе даю – Сигэ, мою дочь, бери. И вторую женщину даю, чтобы не угас очаг, чтобы стужа не добралась до тебя. Тоже хорошая девка, Сыру. Иди, они будут варить мясо, шить одежду и греть тебя. Завтра отдыхай, а потом будем говорить. Шаман Тимынтэ начнет петь, прогонит зло, и станет можно все сказать. Ну иди.

Лоэль важно поклонился, как научил его Дянгу. Сказал слова благодарности, смущенно оглядев «жен». Обе – молоденькие, симпатичные, усердно глядящие в снег у своих ног. Названная Сыру иногда нечаянно прикусывала уголок губы, дочь вождя вела себя побойчее, разглядывая из-под ресниц «мужа». Еще бы! Для местных он совершенно необычный, и лицо не плоское, и волосы светлые, и глаза непривычно серые, крупные, иначе разрезанные. Дома Лоэль считался довольно рослым, здесь выглядел самым высоким, прямо-таки великаном.

Женщины поклонились, Сигэ важно взяла повод оленя. Сыру пристроилась с другой стороны, вцепившись в тот же ремень. Признали «мужа» и берегут его имущество. Что есть у кайга важнее в жизни, чем его олени? В них все богатство, в них – сама жизнь…

Вежливые хозяева стойбища не пошли следом за гостем, так велел вождь. Чужой человек пока устал и должен отдыхать. Зато охотник – он свой, его можно и нужно толком расспросить. В большой общинный дом вошли все важные люди. Старики, шаман с помощниками, главы семей.

Лоэль шагал, не оборачиваясь и не любопытствуя. Селение невелико, зима длинна. Еще успеет наглядеться на каждого кайга. От младенцев до столетних стариков и старух…

Парадно украшенный пестрым мехом свеженький чум удалось рассмотреть издали. Эльф заинтересованно оживился. У самого входа стоял крепкий молодой кайга и держал в руке длинное копье с широким стальным лезвием, укрепленным на конце. Типичный такой нож-тесак ремнем примотан… Держит рукоять парень уверенно, стоит хмуро и решительно. Сигэ охнула и кинула быстрый взгляд на «мужа». Сыру споткнулась и села в снег.

– Это мой брат Дюпта, муж Элло, – вздохнула Сигэ. – Он сильно упрямый. Хочет тебя убить. Я пойду позову отца. Тогда глупого Дюпту выгонят, – куда мрачнее добавила она.

– Лучше разберитесь с оленями и грузом, – посоветовал эльф. – А мы сами поговорим, зачем нам твой отец?

– Дюпта сильный, он говорить не захочет, – расстроилась Сигэ окончательно. – Нет слов для тебя. И у тебя нет – для него. Будет пальмой колоть нидя-шамана. Совсем насмерть, да…

Лоэль фыркнул, услышав слово «пальма». Почти сразу сообразил – так зовется копье. Уж точно – не дерево! Кто, кроме него, слышал, что есть такое дерево…

Воин-кайга стоял у входа в чум молча и неподвижно. Так же неподвижно мерзла в снегу споткнувшаяся Сыру. Большая и страшная тайна: почему пришел Дюпта? «Трудно разгадать, однако», – усмехнулся эльф. Приблизился, замер в пяти шагах от сына вождя.

– Дюпта, мне нужен твой совет, – тихо, чтобы не разобрали женщины, молвил он. – Может, ты один и согласишься помочь. У нас, в моем селении, не дают гостям жен на одну зиму. И мне их брать нельзя. Но как откажусь, если это – обида вам всем? Идем в чум, поговорим.

Кайга выслушал молча, но было заметно – слова для него оказались неожиданными. Лоэль стоял и ждал. Либо парень переломит себя, одолеет шум горячей крови в ушах, услышит, попробует поверить – и заговорит. Либо исполнит первоначальную задумку, то есть прыгнет с копьем на удачливого сверх меры соперника. Впрочем, в любом случае пока он – единственный приятный и живой человек в этом поселении. Не ударил подло, не пытался лгать, чтобы позже выставить гостя плохим шаманом, достойным лишь изгнания. И не скрывает своих намерений, как вождь и все прочие – загадочную беду…

«Еще и умный», – с облегчением вздохнул Лоэль. Кайга кивнул, выбираясь из затянувшегося оцепенения, поморщился, повел плечами, прогоняя напряжение. Положил копье в снег и нырнул в щель входа. Эльф беспечно скользнул следом. Благодать! Тепло, огонь горит, запах вареной рыбы обещает сытость. Дюпта уже присел у котла и деловито вылавливал самые жирные куски, раскладывая их по «тарелкам». Глянул на гостя, хозяина чума, с веселым прищуром.

– Смешной ты, нидя. Вошел, даже палкой не ткнул перед собой. А ну как я убивать тебя стал бы? Разве можно так людям доверять? Ты меня не знаешь.

– Хорошего человека знать необязательно, – улыбнулся эльф, двигая ближе резную костяную плошку с рыбой и довольно принюхиваясь. – Меня мама учила, как душу увидеть сразу – не черна ли. Не всегда получается. Но когда выходит, я не сомневаюсь.

– Мама – тоже шаман? – заинтересовался кайга.

– Самый сильный, – гордо кивнул Лоэль. – Она зовется Сердцем моего народа. А папа именуется храном. Он в ответе за жизнь и покой Сердца, – добавил принц, не дожидаясь нового вопроса. – У нас берут жену, чтобы беречь всегда, как Единственную. Совсем как ты – Сыру…

– Ты точно хороший шаман, – довольно рассмеялся Дюпта. – Все увидел верно. Мне не нужна другая, чтобы разжигать очаг. Я стоял и думал: ну неладное дело. Отдать невесту – плохо, обидеть шамана – тоже худо. Гнать тебя нельзя, мы совсем погибаем.

– Это я слышал много раз, – вздохнул Лоэль, сыто жмурясь. – Но без подробностей. То баруси злятся, то рыба слишком вкусная.

Рыба, если по совести, не особенно вкусна – в сравнении с маминой кухней. Жирная, пресная, с неприятным припахом. Но чтобы начать привередничать, следует сперва утолить большой голод. А долгие недели бега по белой равнине сделали свое дело. Теперь, когда торопиться не надо и выглядеть сильным рядом с неутомимым опытным охотником тоже, на Лоэля навалилась вялая, благодушная сонливость. Навязанные вождем «жены», их жених, загадочная беда – все подождет. Дюпта понял, хитро прищурился, раскатал шкуры и укутал гостя. Точнее, хозяина – ведь чум подарен «шаману»… Сын вождя устроил эльфа в самом теплом углу, подветренном. Накрыл еще одной шкурой, щедро подбросил в огонь веток тальника. Пусть спит. Так он и сам отдохнет, и другим даст время подумать. Сигэ заглянула в чум, удивленно покачала головой, почти беззвучно хихикнула, протиснулась в узкую щель и втащила следом упирающуюся Сыру. Спящий муж – прямо подарок судьбы! Можно все обсудить, оговорить, толком успокоить всхлипывающую до сих пор подругу.

Дюпта ел, бессовестно пересмеивался с Сыру – чужой «женой», сушил одежду. Словно так и следует! Он утверждал, что хозяин чума позволил ему гостить. Сигэ хмурилась – и молчала. Завтра будет новый день. Тогда придет время говорить с мужем. Вот и узнает нидя-шаман слегка попозже, что ее брата, младшего из трех сыновей вождя, вчера почти решили выгнать из селения. Потому что упрям не в меру, с шаманом поссорился да и отцу наговорил такого… А узнали бы, что сегодня угрожал Элло, точно выгнали бы.