Он кашлял, задыхался, ругался и злился, но с первого раза не понял. Просто подумал, что это естественная реакция некурящего человека, пока не сделал вторую затяжку. Вот тогда и мне стало страшно. А я ведь ему говорила.

В итоге без сигарет Санджи стал нервничать, злиться и, самое главное, ненавидеть Трафальгара Ло.

Только Момоносуке и Кинемон уверенно твердили, что самураев не волнуют подобные перемены. Они мужественно и стойко преодолеют все препятствия. Ха, зато, когда вернулись в свое тело, были первыми, кто воскликнул «Ура!».

Мы собрались все на кухне, за обеденным столом. Каждый ожидал услышать историю о нашем приключении. Особенно Луффи, что скрестил руки на груди и недовольно смотрел на меня.

Я сняла блок, вот только сделала одну небольшую вещь. Своего рода многослойный сундук чем-то похожий на луковицу. В самый центр сундука положила воспоминания и мысли о том, что Ворон это Эйс. Знаю, что не правильно, но как я могу дать ему это увидеть, если не верю собственному разуму? Вокруг этого сундука был еще один сундук, в котором хранилось воспоминание о ночи с Ло, но а еще сверху сундук с нашим поцелуем на Архивариусе. В итоге я мысленно указала Луффи на этот сундук и сказала: «Не тронь! Очень лично!». Естественно, парень первым делом попытался открыть эту луковицу-сундук, но тут же наткнулся на воспоминание о поцелуе. Его это смутило, но не удивило, что странно, поэтому он полез дальше и, как только добрался до второго сундука, тут же вылез от туда, извинился и сказал, что все понял.

Ло, Робин и я начали свою историю. Мы рассказали о том, как добрались до острова. О том, что по пути нас чуть не сожрал морской король, и именно из-за него субмарина была негодна для плавания. Фрэнки почти дымился, но не перебивал.

Потом встреча с СР 9. Ребята от этой новости были в шоке. Они стали пиратами? Как? Почему? Потом рассказала о сделке с Каку. Не в подробностях, конечно, но суть все уловили. Теперь дымился Санджи и с психу пошел намывать посуду.

Я рассказала, что во время поиска гостиницы встретила человека, который помог мне. Об этом не знали ни Ло, ни Робин, поэтому даже они были удивлены, когда я сказала, что этот же человек спас меня и вытащил из лаборатории.

Мне не хотелось в красках описывать то, что происходило там со мной, однако Луффи и так все увидел и помрачнел. Используя нашу связь, он смог почувствовать то, что чувствовала тогда я, и по инерции прикоснулся ладонью к шраму на груди, словно испытал мимолетную боль.

Я сказала правду. Я не видела, кто этот Ворон. Он не назвал своего имени. Было произнесено лишь одно слово «Беги».

— Думаешь, он специально туда пошел, чтобы помочь тебе? — спросила Нами, когда рассказ был закончен.

— Нет, — вздохнула я. — Думаю, что тот момент, когда он увидел меня в лаборатории, тоже его удивил. Он пришел туда с определенной целью — все уничтожить и собрать какие-то документы. Не знаю, зачем ему это, да и мне как-то все равно. Центрального архива больше нет.

— Что ж… — спокойно произнес Луффи, вставая из-за стола. — Кем бы ни был этот Ворон, я буду вечно благодарен ему, однако… — Луффи строго посмотрел мне в глаза. — Больше я тебя на такие приключения отпускать не намерен.

Все молчали, чувствуя легкое напряжение в воздухе. Меня же это его фраза одновременно и обрадовала, и задела.

— Луффи, ты ведь понимаешь, что не сможешь оберегать меня вечно? — спросила я, выдерживая гнет его бездонных карих глаз.

Неожиданно капитан широко заулыбался.

— Ши-ши-ши! Понимаю, — смеялся он. — Именно поэтому я найду тебе достойного мужа и буду спать спокойно.

Кухня взорвалась хохотом. Все накама буквально повалились на пол, держась за животы. Луффи? И поиск мужа? Пф! Да вы издеваетесь! Даже я не выдержала и засмеялась в голос. От мрачной атмосферы не осталось и следа. Правда Ло почему-то не оценил шутку и лишь молча хмурил брови. Все смеялись и стали предполагать какой же мой «идеал», записывая все на отдельном листочке.

Сначала были даже очень неплохие идеи.

— Он должен быть богатым! — предложила мечтательно Нами.

— И сильным! — воскликнул Зоро.

— Он должен быть Великим Воином, — заорал Усопп, приподняв нос к потолку.

— Учитывая аппетиты Зозо-сан, неплохо было бы, если бы он умел готовить, — серьезно заметил Санджи, хотя тут же добавил. — Хотя нет, тогда я не смогу готовить для своих обворожительных Мелорин.

— Думаю, он должен быть умным и начитанным человеком, — мягко произнесла Робин.

— А еще чтобы разбирался в медицине. Зозо постоянно дерется и натыкается на неприятности, — задумчиво сказал Чоппер.

— Он должен быть су-у-упер-извращенцем! АУ! — воскликнул Фрэнки, вставая в свою излюбленную позу.

— Так же у Зозо-сан чувствительная и творческая душа, — мягко произнес Брук. — Было бы неплохо, если бы он разбирался в искусстве и хотя бы пел.

А потом пошли самые больные фантазии каждого, причем ребята даже не скрывали, что в основном фантазируют для себя, но Луффи, все еще старательно записывал каждое предложение.

— Он должен быть высоким голубоглазым блондином, — смущенно хихикая, сказала Нами.

— Чтобы у него было мно-о-ого выпивки, — улыбался Зоро.

— А еще чтобы у него был длинный нос! — заявил Усопп.

— И грудь пятого размера… — пробубнил Санджи сам себе под нос, но Луффи и это записал.

— Чтобы у него было много скелетов в шкафу, — вздохнула Робин, все так же мило улыбаясь.

— А еще чтобы у него была мягкая и шелковистая шерсть… — мечтательно произнес Чоппер.

— Светящиеся соски — это круто! — заверил Фрэнки, демонстрируя свои слова на практике.

— А еще розовые трусики… йо-хо-хо-хо!

Я уже была никакая. Просто прижала рукой рот и, чтобы не заржать, как конь, в голос, билась лбом о деревянный стол. Что они мне пожелали? Что за чудо дивное? На Ло так вообще лица нет. Когда шел первый круг пожеланий, Ло еще даже как-то успевал улыбаться, но на втором буквально посинел, вытаращив глаза.

— Ребята… — начала я, сдавливая смешки. — А мое мнение кого-то интересует?

— Нет! — не сговариваясь, хором ответили мои накама.

— Так… сейчас… — произнес Луффи. — Я его зарисую. Чтобы портрет наглядный был.

Все нетерпеливо выжидали, пока Луффи «творил»! Однако зная творческие способности моего брата… можно ожидать, чего угодно. Наконец-то работа была завершена, и Луффи, встав из-за стола, повернул рисунок так, чтобы всем было видно.

Перед нами предстало «нечто». Что-то среднее между блондинистым голубоглазым мохнатым йети, с бутылками рома в каждой руке, и рыбо-человеком, у которого пятый размер груди, со светящимися сосками, а под ногами горы золота, а за спиной, словно шпроты в банках, развешаны скелеты.