Вцепившись в папу, я взглянула вдоль коридора туда, где ждала искалеченная любовь моей жизни. Там выстроилось с дюжину медсестер, врачей, лаборанток и прочего персонала. В руках у них ровно горели свечки – такие же, как у фанатов снаружи. Двери некоторых палат были открыты, из них выглядывали любопытные пациенты, но я ни секунды не боялась того, что это диковинное зрелище привлечет посторонних. Сегодня я выходила замуж.

Пол и здесь был в лепестках, а в конце, перед палатой Келлана, высился Дикон с акустической гитарой Келлана. Его лицо расплылось в улыбке, едва он меня увидел. «Ты красавица», – прошептал он одними губами и начал наигрывать мою любимую песню «Чудил». Я чуть не разревелась. А вот мама заплакала.

Карли вручила Анне и Дженни небольшие букеты – подарки от фанатов. Кейт, Шайен, Эбби и Хейли она дала мерцавшие свечки. Мне же преподнесла букет белых и желтых лилий. В палате у Келлана таких не было. Увидев мое недоумение, она пожала плечами:

– Заказала с утра.

Я благодарно обняла ее, а подружки тем временем двинулись по устланному лепестками кафелю, и платья их преотлично сочетались с цветом роз. Когда они скрылись в палате, песня Дикона сменилась традиционным свадебным маршем. Тут я уже не сдержала слез, и мама быстро промокнула мне глаза, после чего метнулась в сторону, чтобы заснять, как отец ведет меня к мужу.

Не знаю, как мне это удалось, но я дошла. Меня так трясло, что папа не мог этого не почувствовать. Он успокаивающе потрепал меня по руке. Я коротко улыбнулась Дикону и повернулась ко входу. Палата потрясла меня, хотя я сама помогала ее украшать. С потолка вдоль стен свисали длинные шелковые занавеси, скрывавшие все признаки того, что мы в больнице. По верху и по стыкам тянулись фонарики, теплый свет которых оживлял сумрачное помещение.

Больница предоставила красные ковры; их постелили от двери и до конца палаты, где у широкого окна ждала священнослужительница в черном брючном костюме. Полотнища со светильниками обрамляли оконный проем наподобие алтаря, и мне было видно, что снаружи толпятся фанаты. Пол был усеян цветами из нарочито шикарного букета от Ника. Прочие украшали подоконник.

Из палаты вынесли всю мебель, кроме кровати Келлана, тем самым освободив место для гостей. Меня переполняла любовь, пока я скользила взглядом по многочисленным друзьям, любившим Келлана и меня. Каждый из них тоже держал по мерцающей свечке.

Здесь собрались все участники «Крутого поворота» и «Уходя от расплаты». Они толпились возле двери. Дикон, продолжая перебирать струны, вошел за мной. Дженни и Анна стояли слева от священнослужительницы, у обеих были мокрые щеки. Эван высился справа, а Денни – рядом с ним, на почетнейшем месте. Улыбаясь во весь рот, он кивнул мне и быстро отсалютовал свечкой.

Все прочие выстроились на ковре, ведущем к ложу Келлана: мальчики с одной стороны, девочки – с другой. Мэтт и Гриффин горделиво стояли возле Джастина, Гэвина и Райли. Напротив стояли девчонки: Рейчел, Кейт, Шайен, Эбби и Хейли. Гриффин баюкал Гибсон – малютка быстро уснула у отца на руках. К моему облегчению, басист был одет, как остальные ребята, в строгую черную рубашку и брюки – очевидно, полноценные сзади.

Как только мы с папой миновали гостей и подошли к изножью больничной кровати, я бросила затуманенный взгляд на Келлана. Глаза у него блестели.

– Ты сногсшибательна, – пробормотал он.

Пока меня не было, Келлана переодели. Он возлежал на простынях, одетый в просторную белую сорочку поверх черных брюк. И он был бос. По мне, так даже после этих ужасных травм он выглядел потрясающе.

Я замерла, вполне готовая взобраться на постель и сочетаться с ним лежа, но Келлан остановил меня жестом:

– Подожди.

Изготовившись перетерпеть боль, он начал садиться. Я немедленно отступила на шаг от отца:

– Нет, Келлан, не надо. Ты еще слаб, можешь лежать. Тебе незачем стоять.

Морщась, он ухватился за стойку с капельницей. Костяшки пальцев побелели.

– Я ждал всю жизнь, Кира, чтобы жениться на тебе. Уж как-нибудь встану.

Гэвин быстро передал свечку Райли и поспешил к сыну. Я чуть не рассмеялась тому, что оба отца вели нас к алтарю, но действия Келлана слишком растрогали меня, и я могла лишь плакать – счастливыми, гордыми слезами.

Когда Келлан кое-как доковылял до сочетавшей нас медсестры, его отец отошел, а мой поцеловал меня в щеку и отпустил лишь после этого. Боясь, что Келлан свалится, я метнулась заменить Гэвина. Келлан улыбнулся мне и тихо, сдержанно выдохнул:

– Порядок!

Желая соответствовать ему, я сбросила туфли и отшвырнула их прочь. К голым подошвам мгновенно прилипли лепестки. Если бы не стойка, за которую держался Келлан, могло показаться, что мы венчаемся на пляже, и я без труда представила шум океана, хотя в действительности гул исходил от людей, пытавшихся протолкнуться в дверь.

Я подгибала пальцы, а Келлан смеялся и морщился уже не так, как вчера. Пока священнослужительница благодарила всех за то, что пришли, Келлан полез в карман и сунул мне что-то в ладонь. Я взглянула украдкой – это был розовый лепесток с надписью жирными черными буквами: «Навеки твой муж».

Слезы безжалостно покатились по щекам, и я зажала в кулаке этот подарок. Мне хотелось расцеловать Келлана, но дело до этого еще не дошло, и я сдержалась. Труднейшая задача – не целовать Келлана Кайла, когда он взирает на тебя, как на восьмое чудо света.

Священнослужительница обратилась к нам, и я обеими руками сжала его свободную ладонь.

– Келлан Кайл, Кира Аллен! Друзья и близкие собрались здесь сегодня, чтобы увидеть, как ваши жизни сольются в одну. Начиная с этого момента вы будете делить радости и горести, победы и поражения. Вы станете едиными душой и телом, и желания одного отступят перед нуждами двоих. Но каждый из вас извлечет из этой связи силу. Там, где сломается один, выдержат двое. Там, где один согнется, двое устоят. С этой секунды и до скончания дней вам будет на кого положиться в минуты слабости, вас будет кому успокоить в минуты скорби и ободрить в минуты страха, рядом с вами всегда окажется человек, готовый разделить вашу радость. Это дар, которым нельзя злоупотребить или принять как должное. Лелейте друг друга, как лелеет вас Господь, и обретете мир.

Я стиснула руку Келлана и подняла на него глаза. Мы уже прошли через многие испытания, но она была права: вдвоем мы были сильнее. Мы воодушевляли друг друга и вызвали к жизни самое доброе. Вместе мы были лучше. Я слышала, как позади всхлипывала мама.

Священнослужительница обратилась к шаферу и подружке невесты:

– Есть ли у вас кольца?

Анна кивнула и утерлась кулаком. Мы с Келланом отдали их, когда украшали палату. Я испытала некоторое облегчение, оттого что Анна не потеряла кольцо Келлана. Материнство сотворило с ее чувством ответственности чудеса. В глазах у нее собрались новые слезы, и она вручила мне залог моей любви к Келлану. Эван с таким же волнением протянул Келлану мое кольцо.