Но я начал свои книжные поиски из-за того, что странные торговцы появились тут, в Ультхаре. Я не могу допустить, чтобы наш город также покарала злая судьба. Однако пока трудно сказать, что можно сделать. Из нашего города никто не отважится отправиться в Дайлат-Лин. Говорят, что уже двадцать лет на улицы этого города не ступала нога человека, и никто не может сказать, куда подевались горожане.

— Я могу сказать! — воскликнул я. — Не скажу, куда их увезли, но скажу как. Их забрали в рабство — и это не ложь. Сначала я услышал об этом от Бо-Карета, уроженца Дайлат-Лина, не так давно отошедшего в мир иной. Он сказал, что эти злобные торговцы сначала купили за свои красивые камешки всех чернокожих рабов из Парга, а потом привезли в город громадный рубин — настоящую драгоценную глыбу — и водрузили этот камень на пьедестал на главной городской площади — как бы для поклонения. Но именно зловещее действие гигантского рубина лишило жителей Дайлат-Лина воли и сил, и в итоге они тоже стали рабами, и рогачи увели их на свои черные галеры. И вот теперь эти мерзавцы, судя по всему, забрали всех обитателей Дайлат-Лина до единого и решили начать свою чудовищную игру здесь, в Ультхаре! А рассказ Бо-Карета был правдив до последних мелочей, ибо я собственными глазами…

— Огромный рубин, гм-м-м… — задумчивым голосом прервал меня Атал, рассеянно поглаживая щеки и сосредоточенно хмурясь. — С этим все становится сложнее. Но, кажется, в Четвертой Книге есть упоминание!.. Посмотрим?

Я взволнованно кивнул и снял с высокой угловой полки указанный Аталом толстый том. Это была сама огромная и тяжелая книга, какую мне когда-либо доводилось держать в руках. На каждой странице (а страницы книги были сделаны из какого-то неведомого материала) буквы горели и озаряли сумрак комнаты, будто светлячки. В этих странных письменах мне ничего не было понятно, а вот Атал, похоже, все буквы знал и легко переводил текст для себя, негромко бормоча под нос. Но вдруг он умолк, поднялся со скамьи, заметно дрожа, захлопнул бесценный фолиант, и ужас отразился в его старческих глазах.

— Вот как! — произнес он свистящим шепотом. — Вот что это такое! Летучий Огонь из Юггота на Краю Кольца. Вампир в худшем смысле этого слова. И мы должны позаботиться о том, чтобы он ни за что не попал в Ультхар!

Атал умолк. Он явно старался совладать с собой, чтобы продолжать рассказ.

— Вот что я скажу тебе, — произнес он наконец. — Давным-давно, когда еще не существовало сновидений, в первозданной дымке, до зари Начала Всех Начал, огромный рубин был доставлен из Далекого Юггота на Краю Кольца Старшими Богами. В этом драгоценном камне, плененный светом и магией Старших Богов, томится главный аватар первобытного зла — тварь, подобная самому аду! Пойми, Грант Эндерби, не сам камень источает гипнотическую слабость, про которую ты мне поведал, а то существо, которое живет внутри камня, — злобная сила Летучего Огня из мрачного Юггота на Краю Кольца. Мало кому ведома история этого гигантского самоцвета и его чудовищного обитателя. Я эту историю знаю и не считаю себя из-за этого счастливцем.

Говорят, что он был обнаружен, когда скатился с лавиной с вершин запретной Хатхег-Кла, — в это я могу поверить, потому что многое знаю об этой горе. Рубин нашла и увезла с собой Черная Принцесса Ятх-Ли из Тиргии. А когда ее караван добрался до города с серебряными шпилями, оказалось, что все солдаты Ятх-Ли, ее рабы и даже сама Черная Принцесса, стали как зомби — вялые, непохожие на себя. Теперь никто не помнит, где раньше стояла Тиргия, но многие верят, что даже самый высокий из ее шпилей за века занесло толстым слоем песка пустыни, а останки жителей города иссохли внутри похороненных под песком домов.

Однако рубин, к сожалению, не погиб вместе с Тиргией. По слухам, позднее его нашли на золотой галере, направлявшейся по Южному морю к Дайлат-Лину и острову Ориаб. Южное море — это странный океан, в особенности — его просторы между Ориабом и Дайлат-Лином, ибо там, на глубине многих фатомов, лежит затонувший базальтовый город с храмом и монолитным алтарем. И моряки страшатся проплывать над этим погибшим городом. Они боятся страшных бурь, которые в этих краях налетают внезапно — даже тогда, когда ветерок не шевелит паруса!

Однако туда и попал громадный рубин, на борт большой золотой галеры. Все, кто составлял команду этого корабля, были очень красивы, хотя при этом не были людьми. Все они давным-давно погибли, но не сдались, не соблазнились! Только один моряк — обезумевший, болтавший что-то неразборчивое, был спасен и взят на борт другим кораблем вблизи от Ориаба. Он-то и поведал (весьма сбивчиво) о судьбе золотой галеры, а о том, что сталось с его товарищами по команде, не известно ничего. Интересно упомянуть, что потом было несколько летописных записей про то, что лишь один народ — рогачи, пляшущие под зловещее завывание дудок и стрекотание погремушек в загадочном Ленге, — не чувствителен к магии камня! — Атал многозначительно на меня посмотрел. — А я заметил, что ты уже видел, как необычно эти торговцы повязывают свои тюрбаны…

Но я забежал вперед. Гигантскому кристаллу вновь удалось уцелеть, хотя ужасная судьба постигла тех моряков, которые спасли его, забрав с золотой галеры. Впоследствии камню поклонялись громадные дхолы в долине Пнот, а потом его похитили три гигантских упыря. Они перелетели с ним через вершины хребта Трок, а потом спустились под землю, где обитают такие ужасы, что даже предания о них упоминают со страхом. Говорят, что этот подземный мир освещается только тусклыми огнями смерти, что там царит жуткое зловоние и что все там пропитано древними туманами, зарождающимися в глубоких провалах земной коры. Кто скажет, какой вид способны принять обитатели такой страны?

В этот момент взгляд Атала перестал быть задумчивым и отстраненным. От мрачных мест, описываемых им в рассказе, он вернулся в настоящее время, ко мне. Он положил искореженные ревматизмом руки мне на плечи и пытливо на меня посмотрел.

— Вот так гласит легенда, и об этом же написано в Четвертой Книге Д’харсиса, и вот теперь, как ты говоришь, гигантский рубин вновь появился в известных нам местах мира сновидений Земли. Я верю в это, ибо на протяжении многих лет ходили смутные слухи. А теперь слушай меня, Грант Эндерби, ибо я знаю, что следует сделать, — но как я могу просить кого угодно так сильно рисковать? Ведь мой план касается не только риска для смертного тела, но и того, что может быть на веки вечные проклята бессмертная душа!

— Я дал себе клятву, — сказал я, — отомстить за жителей Дайлат-Лина. И моя клятва в силе, потому что, хотя Дайлат-Лин пал, есть другие большие и малые города из мира сновидений, которые могут мне снова присниться, — но я не желаю увидеть их порабощенными рогатыми тварями, торгующими зловещими рубинами! Атал, скажи, что я должен сделать?

Атал сел и стал рассказывать мне о своем замысле. Не во всем я мог оказать ему помощь. Его нагрузка была велика. К примеру — перевод на понятный для меня язык отрывков из Четвертой Книги Д’харсиса. И хотя во сне многое становится проще, эти тексты не предназначены ни для кого из людей — ни спящих, ни бодрствующих, ибо люди не способны понять важности этих слов.