Мне было сорок семь, когда я в следующий — последний — раз увидел Дайлат-Лин. Но мое сновидение не принесло меня сразу же в выстроенный из базальта город; сначала я оказался на окраине Ультхара, Города Кошек. Я побрел по улицам и через какое-то время остановился, чтобы погладить толстого кота, развалившегося на приступке около входа в дом. Старик-лавочник, сидевший под навесом рядом со своей лавкой, дружелюбно обратился ко мне.

— Вот как славно, незнакомец. Очень даже славно, когда незнакомый человек гладит кошек в Ультхаре. Издалека пришел?

— Издалека, — ответил я. — Из мира бодрствования. Но даже там я всегда останавливаюсь, чтобы поиграть с кошкой или приласкать ее. Не подскажете ли мне, господин, как мне разыскать дом Литы, дочери Бо-Карета из Дайлат-Лина?

— Что ж, я ее хорошо знаю, — кивнул старик. — Она — одна из немногих моих ровесниц в Ультхаре. Она с мужем и всем своим семейством живет не так далеко отсюда. Еще несколько лет назад ее отец жил с нею. Он пришел из Дайлат-Лина странный такой. Все что-то бормотал. Не в себе был. В Ультхаре он прожил недолго и умер. Теперь в Дайлат-Лине никто не бывает.

Упомянув о Дайлат-Лине, старик потерял всякую охоту говорить дальше. Я выслушал, как пройти к дому Литы, и в не самом веселом настроении зашагал по указанной улице. Но на половине пути до дома Литы я свернул в пыльный переулок и направился к Храму Старших Богов. Вряд ли мне стоило сейчас идти к Лите. Зачем ворошить старинные воспоминания, да и смогла ли бы она припомнить что-то из золотых деньков юности? И мою проблему решить она мне тоже вряд ли бы помогла.

Сложности и вопросы были те же самые, как и тринадцать лет назад, когда я вернулся сюда из мира бодрствования: как отомстить за порабощенных жителей Дайлат-Лина и как вызволить из рабства тех из них, кого увезли на черных галерах рогатые торговцы — если эти рабы еще были живы. Потому что меня все еще тянуло к этому городу с черными башнями, где жили мои былые знакомцы. Я помнил своих друзей, свои прогулки по улицам между высокими стенами домов и вдоль заборов ферм на окраинах Дайлат-Лина. Но даже в удаленном от порта районе Сеемла знание о том, что черные галеры стоят у пристаней, не смогло бы меня покинуть. Я даже не мог с радостью вспоминать о том счастье, которое познал с темноокой Литой в башенке дома Бо-Карета, когда за окнами шуршали крыльями летучие мыши.

Как только перед моим мысленным взором возникла юная Лита, я выбросил это видение из головы и более решительно зашагал к Храму Старейшин. Если уж кто-то мог помочь мне в жажде отмщения рогатым торговцам, так только Атал, верховный жрец храма. Ходили слухи, что в храме он хранит много книг о колдовстве. Мне захотелось встретиться с ним именно потому, что он многое знал о разных мрачных тайнах и загадках. Вряд ли я мог надеяться на то, что голыми руками справлюсь с силами зла, которыми управляли мерзкие торговцы.

Тогда, когда я покинул маленькие зеленые домики, фермы, обнесенные аккуратными изгородями, и лавочки на окраине, внутри которых царили тень и прохлада, и углубился в центральную часть города, мне довелось испытать такое потрясение, что у меня душа ушла в пятки. Удивительно даже, как я не бросился искать спасения в мире бодрствования. Только жгучее желание отомстить заставило меня отчаянно удержаться за пребывание в стране сновидений.

Я так засмотрелся на старинные остроконечные крыши и верхние этажи, нависающие над нижними, и бесчисленные трубы дымоходов, и узкие мощеные улочки, что перестал глядеть вперед и чуть не налетел на того, кто вдруг вышел прямо передо мной из узкой двери лавки. Воздух вдруг наполнился печально знакомым мне зловонием. У меня мурашки по коже побежали, и я поспешно попятился назад, прочь от приземистого незнакомца в рогатом тюрбане. Прищуренные глаза с любопытством воззрились на меня, широченные губы расплылись в злорадной ухмылке.

Один из Них? Здесь, в Ультхаре?

Я не очень разборчиво пробормотал извинения, прошмыгнул мимо зловеще скалившегося торговца и потом всю дорогу до Храма Старших Богов бежал опрометью. Если прежде мои намерения не были такими уж решительными, то теперь я отбросил все сомнения! Мне стало совершенно ясно, какой оборот принимают события. Сначала Дайлат-Лин, а теперь попытка завладеть Ультхаром. Где они появятся потом? Очень хотелось бы заявить: нигде.

Искомого мной патриарха, Атала из Хатхег-Кла, Атала-Древнейшего, я нашел в комнате Старинных Книг, на нижнем этаже величественной башни, в которой находился Храм Старших Богов. Атал, облаченный в просторные, черные с золотом одежды, сидел на старой деревянной скамье. Его подслеповатые глаза разглядывали пожелтевшие страницы толстенного древнего фолианта, потрепанного столетиями. Металлические застежки тускло поблескивали в луче солнца, проникавшем в подземелье через единственное окошко, расположенное под потолком.

Атал обернулся и словно бы удивленно воззрился на меня, когда я вошел в душную комнату с высокими, до потолка, книжными шкафами. Затем он отодвинул от себя фолиант и произнес:

— Жрец храма приветствует тебя, незнакомец. Ведь мы с тобой не знакомы, не так ли?

— Я бывал в Ультхаре прежде, — ответил я, — но ты прав. Здесь, в Храме Старших Богов, я впервые, и я пришел из мира бодрствования, чтобы просить тебя о помощи, Атал.

— Вот как! — Старик немного успокоился. — Ты не первый из мира бодрствования, кто просит меня о помощи, и, думаю, не последний. Как твое имя, и какую услугу я бы мог тебе оказать — если соглашусь?

— Мое имя Грант Эндерби, Атал, и помощи я ищу не для себя лично. Я пришел в надежде на то, что ты сумеешь помочь мне избавить Дайлат-Лин от жуткой заразы. Но сегодня, проходя по улицам Ультхара, я увидел, что и здесь уже есть споры этой хвори. Разве не появились здесь странные торговцы из неведомой страны? Разве это не так?

— Это так… — Старик вяло кивнул. — Говори.

— Тогда ты должен знать, что это те самые торговцы, которые увезли в рабство многих жителей Дайлат-Лина — но сначала их сделали вялыми и безвольными. Думаю, и здесь, в Ультхаре эти злодеи хотят прибегнуть к той же самой темной магии, с той же целью. Продают ли они здесь рубины, подобных которым не добывают ни на одном из приисков во всем мире сновидений?

Старик кивнул.

— Да, продают — но более ничего не говори. Я все знаю. В это самое мгновение я изыскиваю способ, с помощью которого можно будет истребить эту беду. Но подмогой мне служат только слухи, а я не могу покинуть храм, чтобы проверить, насколько они соответствуют истине. У меня здесь слишком важные обязанности, да и слишком я стар, чтобы слишком далеко ходить… — Он немного помедлил и продолжал: — Верно, Дайлат-Лин постигла ужасная участь, но не думаю, что тамошних жителей об этом не предупреждали. Уже сто лет назад у этого города была дурная репутация из-за того, что там присутствовали эти самые торговцы. Другой сновидец до тебя увидел, что город обречен на жуткую судьбу, и он часто и пылко говорил об этих торговцах с местными жителями. Но его слова были очень скоро забыты теми, кто их услышал, и обитатели Дайлат-Лина продолжали жить по-старому. Если человек сам себе помогать не хочет, никто ему не поможет.