Не медля ни мгновения, я достал из правого кармана второй свиток, который мне дал Атал, и начал произносить заклинание, призванное выпустить на волю Летучий Огонь, плененный внутри рубина. И как только первый из загадочных слогов слетел с моих губ, рогатые торговцы сразу отскочили от невидимой стены и невероятный ужас исказил их и без того уродливые физиономии.

— Тетрагамматон Табаите Саваоф Тетиктос… — начал произносить я нараспев при тусклом свете молодой луны. Злобный оскал рогатых тварей сменился жалким, умоляющим воем и бормотанием, и они начали падать ниц у подножия стены Наах-Титус. Наконец я произнес последнюю руну, и наступило безмолвие — столь же непроницаемое, как то, что царит в самом сердце луны.

А потом из этой тишины послышался далекий глухой рокот. Довольно быстро он превратился в оглушительный рев и сменился душераздирающим визгом — будто миллиарды баньши закричали разом. Из центра Дайлат-Лина подул холодный ветер. В одно мгновение он погасил адские костры, зажженные рогатыми торговцами. В следующую секунду потухли все красные огоньки и послышался оглушительно громкий треск. Похоже, распался на части гигантский кристалл. Вскоре после этого я услышал первый крик.

Я вспомнил предупреждение Атала о том, что смотреть на результаты своего труда я не должен, но обнаружил, что не могу отвернуться. Меня словно приковало к тому месту, где я стоял, а вопли из темного города доносились все отчетливее и громче. Я же был способен только стоять и вытаращенными глазами смотреть в темноту, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь из того, что происходило на полуночных улицах. А потом те рогатые твари, что валялись у подножия невидимой стены, вдруг вскочили и разбежались в стороны. Оно приближалось!

Оно приближалось… Оно выкатилось из недр перепуганного города и принесло с собой ураганный ветер. Порывы этого ветра подняли в воздух сгрудившихся у невидимой стены рогатых тварей — так, словно они ровным счетом ничего не весили… и я увидел его!

Это был он, Летучий Огонь. Безногий, но стремительно передвигающийся, как приливная волна. Бесформенная масса, наполненная ядовитыми пастями. Господь Всемогущий! От одного взгляда на это существо можно было лишиться рассудка! А что оно творило со ставшими теперь столь жалкими тварями из Ленга…

Вот как все было.

Всего лишь трижды я побывал в выстроенном из базальта Дайлат-Лине, городе с высокими башнями и мириадами пристаней — и теперь я рад, что тогда увидел этот город в последний раз.

— И ты все еще намерен войти в Дайлат-Лин? По своей воле, невзирая на все, о чем я тебе поведал?

По голосу Эндерби было ясно, насколько он не верит своему собеседнику. Он встал и заходил по комнате, где за прошедшую ночь они успели крепко подружиться с Анри-Лораном де Мариньи. Грант вел свой рассказ до зари, а потом они еще долго говорили о самых разных вещах, в частности, о том испытании, которое предстояло пройти де Мариньи. Коснулась их беседа и той мрачной тени, которая словно бы нависла почти над всем миром сновидений.

— Да, — сказал де Мариньи. — Я должен проникнуть в Дайлат-Лин. Там мои друзья, и они в беде.

— Но послушай, Анри, если сами Старшие Боги не могут помочь твоим друзьям, что же может сделать простой смертный?

— И ты мне задаешь такой вопрос? Ты, «простой смертный», некогда выстроивший стену Наах-Титус вокруг Дайлат-Лина и уничтоживший всех рогатых торговцев в этом городе?

— Мне повезло, — ответил Грант. — Без помощи Атала я бы ничего не смог сделать.

— Но Атал и мне помог, — заметил де Мариньи. — И у меня есть летучий плащ.

— Хм! — ворчливо произнес Грант Эндерби. — Между тем ты все-таки не знаешь, с чем тебе предстоит столкнуться, Анри.

— О, я знаю. Ты рассказал мне об этом, Грант, и я благодарен тебе за это. Но есть и еще кое-что.

— О?

— Да. Ты объяснил, как выстроил стену Наах-Титус вокруг Дайлат-Лина, но ты ничего не сказал о ее исчезновении. Как ты можешь быть уверен, что там все снова стало, как было в прежние времена, и что город опять страдает от ига рогатых торговцев?

Эндерби пожал плечами.

— Есть причины так думать. Случалось, что путники подходили к городу слишком близко, и после этого их больше никто не видел. Другим повезло больше, им удалось убежать. Ходят слухи, будто бы за последние пять лет только двое счастливцев ушли от города — двое из десятков пропавших без вести. А что касается видения, которое предстало перед тобой в хрустальном шаре Кхтанида, то это была площадь в самом центре Дайлат-Лина, где рогатые мерзавцы некогда установили гигантский рубин. Наверняка от него и теперь исходит злобное излучение, лишающее людей сил и воли…

Что до того, каким образом рогатым торговцам удалось вновь завоевать Дайлат-Лин — как они опять взяли в плен Летучий Огонь из Юггота на Краю Кольца, как загнали его внутрь рубина, который перевезли в город через Южное море, об этом я могу только догадываться. И никто об этом ничего точно не знает. Помни, Анри, что в стену Наах-Титус заложено заклятие. Другое заклятие предназначено для того, чтобы расколоть гигантский рубин и высвободить Летучий Огонь. Возможно, есть и третье заклятие — предназначенное для того, чтобы удалить стену Наах-Титус, и четвертое — для того, чтобы взять в плен чудовище из Юггота?

Ведь речь идет о Летучем Огне, который в дневное время должен искать для себя темное убежище, иначе он растает под лучами солнца. Если бы какой-то человек или некое чудовище знали правильные заклинания, было бы легко и просто захватить в плен Летучий Огонь при свете дня.

Де Мариньи устало потер лоб.

— Так это или нет, — произнес он, — это я скоро выясню сам.

С этими словами он поднялся со стула и потянулся. Хозяин дома поспешно извинился перед ним.

— Боюсь, я слишком долго занимал тебя разговорами, друг мой. Позволь проводить тебя в твою комнату. Ты проделал долгий путь, а тебе надо набраться сил перед испытаниями. Когда ты собираешься отправиться в Дайлат-Лин?

Шагая следом за Грантом Эндерби вверх по лестнице, де Мариньи ответил:

— Собираюсь тронуться в путь завтра ночью, и, конечно, до города полечу. Тогда мое странствие займет всего несколько минут — максимум, полчаса. Если удача будет мне сопутствовать, я успею слетать в Дайлат-Лин и вернуться до того, как эти ваши рогатые торговцы даже догадаются о моем присутствии. Ничего особенного мне на понадобится, кроме того, что у меня уже есть: веревка, острый нож — и немного сажи, чтобы замазать ею лицо.

— Что ж, хорошо, Анри, — сказал хозяин дома. — Теперь ложись спать. Завтра еще поговорим, когда ты хорошенько выспишься. Если бы я вновь стал молод, я бы…

— Нет-нет, ты и так уже достаточно сделал, Грант, и я тебе очень благодарен.