Элс помолчал несколько мгновений, отчаянно надеясь, что эта несуразица как-нибудь разъяснится.

– Допустим, вы правы. Почему это жуткое отродье явилось сюда? Если оно не имеет отношения ни к праманам, ни к чалдарянам, какое ему дело до нашей войны?

– Это ты у него спроси. Его появление подтверждает, что оживились Орудия Ночи.

– Наверное, мне стоит радоваться, что я этого не чувствую.

– Многие беспечно живут, не ведая о Ночи, пока Ночь не расправится с ними.

– Как тогда в Оунвидийской теснине.

– Да, как тогда. Я до сих пор не знаю, что тогда случилось. Ни один из моих врагов не пошел бы на такое. Гораздо проще было прикончить меня в императорской тюрьме.

– Может, вы насолили самому ворогу?

– Едва ли. Того богона пробудил человек.

– Что это за шум? – спросил Элс, хотя уже догадался, что этот шум мог означать лишь переполох, вызванный неожиданным нападением.

– Не может быть… – прошептал побледневший Донето. – Если бы они послали войска, мы узнали бы загодя.

Праманские волшебники напали на Братство. А значит, в их разведке зияли дыры, во всех смыслах этого слова, ведь вовсе не Братство представляло для Аль-Хазена самую большую угрозу.

Когда прибежал Элс, все уже закончилось. Выяснилось, что принципаты только что отогнали какую-то нечисть, наподобие того богона из леса Эсфири. Она успела ранить троих братьев, но никого не убила. Явно не на такой исход рассчитывали волшебники Аль-Хазена.

Тейдж заметил на месте происшествия нескольких высокопоставленных дэвов. Случайно ли первый удар обрушился именно на тех, кто причинил дэвам столько несчастий? А ведь именно дэвы определяли, какая именно правда станет известна обеим сторонам.

Враг ударил снова, прицельно, стараясь посеять ужас в рядах чалдарян.

– Вы об этом создании меня предупреждали? – спросил Элс у Донето.

– Нет, то был не очень сильный богон, притом нездешний.

– Нездешний?

– Видимо, его привезли с собой иноземные прамане, в Кальзире такие больше не встречаются.

– Так что это было? Отвлекающий маневр?

– Отвлекающий маневр?

– Что происходит на самом деле, пока мы смотрим красочное представление?

Именно в этом и заключалась классическая ша-лугская тактика: здесь устрой фейерверк и отвлеки внимание, а там ударь.

– Правильно мыслишь, Хект. Я все проверю. А ты пока пригляди за войсками.

За бротским полком не нужно было особенно приглядывать: солдаты хоть и перепугались, но о дисциплине не забыли. Полк расквартировался в самом центре, и его, словно живым щитом, прикрывали от нападения другие патриаршие отряды.

И все равно страх терзал всех до самого утра.

– Прошлой ночью прамане потерпели неудачу, – заявил Грейд Дрокер; никто больше не называл врагов кальзирцами, ведь вовсе не с ними они теперь сражались. – Ночь покорилась нашей воле, а не их.

Оказывается, волшебники послали злобных мелких демонов остановить сердца патриарших главнокомандующих, но смертоносные порождения Ночи развеяли принципаты, которые были наготове и ждали удара. Самые сообразительные, вроде Бронта Донето, сумели обратить нечисть против самих праман.

Солдат по долгу службы зачастую или чего-то ждет, или марширует куда-нибудь, где ему предстоит опять же ждать. А во время осады ждать нужно бесконечно долго. Элс начал терять терпение, но он хорошо помнил: нетерпение – мать глупости.

– Пайп, ты знаешь, сколько народу погибло вчера ночью? – спросил Горт.

– Пока нет. По-моему, никто. Или я ошибаюсь?

– Точно не знаю. Несколько человек говорили, что кто-то погиб, но, видимо, просто некоторые перепили вина, а у страха глаза велики. А еще тот парень – глава отряда Арньена. Саяг. Дружок твой?

– Не совсем. Мы вместе служили. Я видел его прошлой ночью. А в чем дело?

– Точно не знаю. И он тоже. Сказал, кто-то хотел на него напасть. Но с чего бы?

Да, с чего бы? Разве только Дивино Бруглиони каким-то образом узнал, что замышляет против него клан Арньена.

– Не знаю, Пинкус. Мы с тобой живем в непредсказуемом, мрачном и холодном мире.

– Холодном, это точно. И с каждым годом становится все холоднее. Не только здесь – повсюду. Дома тебя ничего хорошего не ждет. Тамошние края покроются льдом еще на нашем с тобой веку.

– Весь мир покроется льдом, Пинкус. На нашем с тобой веку. Если верить хотя бы половине слухов.

Немного спустя Элс рассматривал из дозорного дома покрытые снегом поля, крепостные стены и башни Аль-Хазена. Утром они показались ему еще мрачнее. Там укрылись его соотечественники, но сочувствия к ним Тейдж не испытывал, как, впрочем, видимо, и они к нему.

Покроется ли весь мир льдом? Или же Кладези Ихрейна начнут извергать больше энергии, как уже, возможно, случалось и раньше?

Следующей ночью все повторилось, хотя в этот раз справиться с праманами удалось быстрее: Бронт Донето и его соратники отразили атаки с еще большим рвением.

Пока нападали лишь аль-Сейхан и Старкден. Неужели они думали, что осаждающие до сих пор не знают про третьего чародея?

На третью ночь напали уже на войска императора.

Горт подошел к Элсу, когда вокруг не было ни членов Братства, ни принципатов, ни Поло, ни дэвов – вообще никого из тех, кто обычно шмыгал поблизости и усложнял им жизнь.

– Пайп, тебя это дерьмо с ума не сводит? Я за последние три ночи дошла до грани. Эти гады… Думаешь, великим полководцам прошлого тоже приходилось каждый день терпеть подобную дрянь?

– Героические истории о прошлом потому так приятно слушать, что там обычно ничего не говорится о мелочности, жадности, злобе и подковерных играх.

– Ну да. К чертям это все! Ты, наверное, прав. Люди – всегда люди. То есть в основном мерзавцы. Только я не об этом дерьме хотел с тобой поговорить.

– О чем же тогда?

– Да. Тут постоянно что-то затевается. Но обычно это что-то не идет дальше поганых мыслишек тех недоумков, которые слышат только то, что хотят услышать.

– Пинкус, я замерз.

– Я вот к чему веду: мне в некотором роде хотелось бы уточнить, что ты собираешься делать. Не хочется попасть под раздачу только потому, что я не знаю плана.

– Ты что – перепил здешнего перебродившего пойла? – осведомился Элс, хлопая Горта по плечу.

– Что-что, Пайп, а пойло неверные как раз делать умеют. Им вроде нельзя пить то, от чего у порядочных людей настроение улучшается. Бог ихний, наверное, тот еще занудный сукин сын. Но при этом вино у них приличное.

– Так ты перепробовал ви`на?