Однако трудности оказались связаны не только с французской стороной. Для многих кардиналов Наполеон по-прежнему был олицетворением революции — той самой, что преследовала церковь, отобрала ее имущество, погубила множество священников, похитила папу римского и отняла у церкви светскую власть — в том числе возможность учить, лечить, помогать бедным. Пусть Наполеон мечет громы и молнии, думали они; пусть он угрожает расколом вроде того, что пережила Англия, или даже сделается кальвинистом и увлечет за собой Европу, но даже эти ужасы предпочтительнее сделки с Антихристом! В мае 1801 года переговоры едва не прервались, и французские войска во Флоренции начали готовиться к маршу на Рим. Лишь срочный приезд из Парижа в Рим кардинала Консальви, канцлера Папской области, спас ситуацию — и 15 июля стороны наконец подписали долгожданный конкордат. Но даже это не положило конец трудностям: ратификация договора едва закончилась и необходимые разработки законодательства еще продолжались, когда Наполеон в одностороннем порядке опубликовал свои семьдесят две «Органические статьи», еще более усилив хватку государства и дополнительно ограничив возможности вмешательства папы. Легации оставались в руках французов; то же касалось Авиньона и Венессена, церковь не получала назад ничего из своей прежней собственности. Стороны по-прежнему вели спор между собой, когда в мае 1804 года Наполеон провозгласил сам себя императором Франции. Вскоре после этого папа получил приглашение в Париж на коронацию.

Папа оказался в затруднительном положении. Европейские монархи, узнав о конкордате, пережили шок: они расценили случившееся как акт капитуляции. Если теперь папа отправится на коронацию этого корсиканского авантюриста, не говоря уже о том, что сам проведет ее, то репутация папства еще больше ослабеет. А император Франц, защищавший церковь в годы революции, как он отреагирует, увидев, как папа возлагает корону на голову его соперника — выскочки, безродного и невоспитанного? И в то же время папа понимал, что не может отвергнуть приглашение. Сказав себе, что по крайней мере само получение короны Наполеоном из его рук поднимет его престиж, он отправился через Альпы в сопровождении шести кардиналов.

По прибытии в Париж он обнаружил неожиданно открывшуюся возможность показать свою власть. Жозефина призналась ему, что они с Наполеоном до сих пор не обвенчаны, и папа наотрез отказался присутствовать на коронации, пока они не заключат церковный брак. Кардинал Феш, дядя Наполеона, совершил обряд — тайно, без свидетелей, и, к великому неудовольствию жениха, — накануне коронации. Но император отомстил папе. В день торжества 2 декабря 1804 года в соборе Парижской Богоматери он вначале заставил папу ждать целый час, а затем возложил обе короны сам, вначале на себя, а потом на Жозефину. Пию разрешили благословить короны, но этим дело и кончилось: в остальном он оказался низведен до роли простого зрителя. На великой картине Жака Луи Давида, посвященной описываемому событию, неудовольствие явно заметно на его лице.

Папа оставался во Франции еще четыре месяца. Несмотря на все усилия, ему не удалось добиться ни одной из главных целей, поставленных им перед собой: «Органические статьи» сохраняли силу. С другой стороны, он пользовался громадным успехом у населения. Стоило ему появиться на публике, а он не упускал ни одной возможности сделать это, как его приветствовали ликующие толпы, и люди рвались вперед, чтобы получить его благословение. Со времен революции маятник качнулся в другую сторону; Франция находилась на пороге католической реакции, и присутствие папы оказалось как нельзя более уместным. Когда наконец Пию пришло время возвращаться в Рим, вдоль его пути стояли еще более многочисленные толпы. Это путешествие ничем не напоминало его поездку в Рим из Венеции после избрания его папой — а ведь дело происходило всего пять лет назад.

* * *

Через год после коронации императора его 68-тысячная армия одержала победу при Аустерлице над объединенными русско-австрийскими силами, насчитывавшими 90 000 человек. Накануне Рождества 1805 года в Пресбурге (ныне Братислава) был подписан договор, по условиям которого Австрия передавала Франции все венецианские территории, приобретенные в 1797 году по миру в Кампо-Формио: к ним присоединялись побережья Истрии и Далмации, и на этих территориях создавалось новое подконтрольное Наполеону королевство Италия. Но для Наполеона это было только начало: он решил завладеть всем полуостровом. Он уже аннексировал папский порт Анкону, не поставив Пия в известность и вызвав его ярость и негодование; теперь 40 000 человек под командованием маршала Андре Массена двинулись через Папскую область в Южную Италию; Жозеф Бонапарт находился при этой армии в качестве личного представителя императора. Когда папа заявил протест (пожалуй, слегка нервный), Наполеон твердо поставил его на место: «Ваше Святейшество окажет мне то же уважение в делах преходящих, какое я питаю к нему, когда речь идет о делах духовных… Ваше Святейшество — владыка Рима, но я — император».

11 февраля 1806 года король Неаполитанский Фердинанд и его королева Мария Каролина (сестра Марии Антуанетты) бежали в Палермо, где им предстояло перенести тяготы зимы, а 14 февраля, под проливным дождем, французская дивизия вошла в Неаполь. Никто не оказал сопротивления. Неаполитанцы в молчании глядели, как на следующий день Жозеф Бонапарт торжественно прошествовал по городу и устроил себе резиденцию в королевском дворце. В том же году, согласно указу императора, он был провозглашен королем. Святой престол оказался окружен землями, находившимися под контролем Франции, и с этого момента отношения между Францией и папством начали стремительно ухудшаться до тех пор, пока в январе 1808 года сам Рим вновь не подвергся оккупации: папа, пребывавший в своем дворце на Квиринале, оказался пленником французов, и его непрерывно принуждали отречься от земной власти. Он продолжал упорствовать, и 10 июня 1809 года Рим был провозглашен «свободным городом империи»; над замком Святого Ангела подняли трехцветное знамя, заменившее папский флаг. Еще через три недели терпению французов пришел конец: отряд солдат вскарабкался на стены Квиринала по штурмовым лестницам и ворвался в кабинет папы, где тот вел беседу со своим секретарем кардиналом Пакка. В полном облачении их схватили, посадили в карету и повезли на север. Пакка задержали во Флоренции, но папу, соблюдая полную секретность, поспешно переправили через Альпы в Гренобль.

Узнав о похищении, Наполеон пришел в ярость. Его люди действовали безответственно, без приказа; куда больше его устроило бы, если бы Пий оставался у себя дома на Квиринале. С другой стороны, если бы он приказал тут же возвратить папу в Рим, то такой поступок выглядел бы глупо. Наконец он решил отослать несчастного понтифика в епископский дворец в Савону на Итальянской Ривьере. Здесь, окруженный комфортом, он тем не менее оставался пленником, полностью отрезанным от окружающего мира: ему не разрешали даже пользоваться пером и чернилами. Тем временем Рим превратился в мертвый город, и весь истеблишмент папства оказался полностью ликвидирован: кардиналов и лидеров религиозных орденов переместили в Париж, равно как и архивы и печати.

К тому моменту, однако, перед императором возникли две проблемы. Жозефина не смогла родить ему сына — наследника; теперь, когда ей исполнилось сорок шесть, она была явно стара для этого. Единственная надежда Наполеона заключалась в новом браке, но для этого следовало развестись, а папа, как он понимал, никогда на это не согласится. К счастью, его первая женитьба совершилась по принуждению и без свидетелей, и, учитывая эти обстоятельства, церковный суд в Париже принял решение аннулировать этот брак. В апреле 1810 года Наполеон женился на Марии-Луизе, дочери императора Австрии Франца I[291], при этом тринадцать кардиналов, оставшихся верными папе, отказались явиться на церемонию.