— Нет у нас здесь никаких знахарей! — крикнул я. — Может, в городе есть, я не знаю.

— Но зато у нас есть священник. — И брат Игнатий выступил вперед, а за ним решительным шагом вышли его товарищи-монахи.

— Брат! — воскликнул я. — Мы на поле боя!

— Тогда мы поможем вам победить! — крикнул высокий тощий мужчина. — Колдовать мы уже не можем, но вы нас только исповедуйте, и мы бросимся на вражеские клинки.

— Не думаю, чтобы вас подпустили достаточно близко, — горько пошутил я, а потом обернулся к брату Игнатию. — Но хотя бы умрут, смеясь. Брат, мог бы ты уделить им некоторое время? Возможно, пока ты будешь исповедовать, все как-то утихомирится.

— Бесспорно. — Брат Игнатий обошел меня и воззвал к прокаженным: — Преклоните колена те из вас, кто может это сделать!

А Унылик, глянув поверх голов бывших ведьм и колдунов, сообщил:

— Садаты идти!

— Еще бы! Эти инфекционные больные открыли им дорогу! — простонал я. — Вот вражеские воины и прорвались к нам!

— А не королевски садаты идти, — возразил Унылик. — Эти садаты побивать королевски садаты.

— А? — Я всмотрелся вдаль. — К нам подкрепление? Но как это...

— Не задавай лишних вопросов. — Фриссон сжал мою руку. — Король-Паук сказал же, что пришлет нам помощь.

— Отпускаю вам грехи ваши! — провозгласил брат Игнатий.

Бывшие ведьмы радостно вскричали...

...И в это самое мгновение пали ворота.

Унылик взревел что есть мочи и бросился в город.

Жильбер не отставал от него.

— За ними! — крикнул я. — К вам никто не осмелится близко подойти! Если и вправду решили нам помочь, вот вам шанс. Не мешкайте!

Бывшие ведьмы снова радостно вскричали и рванулись к воротам. Нет, конечно, «рванулись» — это слишком громко сказано, но все равно было здорово. Я утер пот со лба и порадовался удаче.

Наши крестьяне издали победный клич и бросились следом за ведьмами, отшвырнув в стороны меня и Фриссона.

Горожане поспешно разбегались. Но наши жаждущие мести воины-пахари пока и не думали о том, чтобы кого-то грабить. Войско с громкими воплями мчалось по улицам, Жильбер вел своих бойцов к высоким башням. На улицах появились солдаты противника, им удалось уложить два десятка наших, да больше они бы и не успели — крестьяне их просто-таки затоптали. Я тоже бежал вместе с крестьянами, потому видел результаты таких столкновений. На мостовых валялись трупы воинов и крестьян, попадались и раненые. Я изо всех сил старался не думать о них. Потом будет время пожалеть. Нельзя выиграть сражение, чтобы при этом никто не погиб.

Но надо ли было выигрывать сражение?

Я вспомнил, как Сюэтэ пытала Анжелику. Вспомнил о бульдожьего вида молодцах, которые во все времена попадались на моем пути и мечтали отколотить меня. А потом я вспомнил про крестьян, которых заставлял падать перед собой ниц злобный колдун-бейлиф, и понял: да, Сюэтэ надо было прогнать.

А это означало, что сражение надо было выиграть Судя по лицам окружавших меня крестьян, становилось ясно: у каждого из них имелись собственные воспоминания, заставлявшие их желать победы. И я подозревал, что они натерпелись побольше меня.

И вот перед нами встали стены замка. Подъемный мостик был поднят. Стены ощетинились пиками. Я понимал, что в нас целятся из арбалетов. И что еще хуже, я понимал: по пятам за нами идет вражеское войско. Мы должны были попасть в замок, и как можно скорее. Я должен был убить Сюэтэ прежде, чем ее армия настигнет нас.

— Гремлин! — вскричал я.

И он тут же появился — загадочный и посмеивающийся.

— Да ты не бойся, господин Савл, я там на арбалетах все затворы ржавчиной покрыл и наконечники у стрел затупил. А раствор, которым все камешки в стенах скреплены, — он благодаря мне теперь весь высох и потрескался. Ну а большой ворот, с помощью которого опускают и поднимают мост, прямо сейчас рассыпается в труху.

Сообщив эти радостные новости, Гремлин исчез. Мои крестьяне мало-помалу пришли в себя. Я опустился на колени, чтобы помочь тем, кто все-таки грохнулся в обморок, и подумал, как здорово иметь дело с духом Энтропии — когда он, конечно, на твоей стороне.

Издалека послышался громкий треск. Подъемный мост, не успев подняться, с грохотом упал и лег поперек рва.

Мое войско весело взревело и бросилось к воротам. Первый десяток крестьян запустил в отверстия бойниц лезвия своих кос. В арке ворот послышались крики, и мы вбежали во внутренний двор без особых потерь: всего несколько моих воинов пали, сраженные стрелами.

А во дворе нас ждала армия Сюэтэ.

Мои люди радостно кричали — по крайней мере у них появилась возможность сразиться со своими угнетателями. Крестьяне врубились в ряды войска королевы, и уже через мгновение закипела бурная рукопашная схватка. Тут не могло быть и речи о воинской дисциплине, но крестьяне так же умели орудовать цепами и косами, как воины — мечами.

На плечо мне легла рука Фриссона.

— Нам нельзя медлить, господин Савл! Крестьяне обозлены, они славно сражаются, но их на куски изрубят, особенно тогда, когда подойдет войско с тыла.

— Верно! Нужно ударить по их главной силе!

Фриссон нахмурился.

— Ты говоришь о Сюэтэ?

— Да! Она где-то там! Но как мы к ней проберемся?

Воздух подернулся дымкой, она рассеялась, и перед нами предстал наш старый знакомец Крысолов. Он радостно схватил меня за руку, чтобы удержаться на ногах, поднял к небу испуганные глаза.

— Король, — поведал он, задыхаясь, — послал меня... чтобы я... проводил вас... к этой ведьме...

— Неплохая мысль! — воскликнул я и обернулся к Фриссону. — Преврати-ка нас всех в крыс!

— Но... как же мы потом...

— Не думай об этом! Давай, скорее! Ну, ладно, я сам!

Не могу сказать, что обожаем

Этих длиннохвостых грызунов,

Только обратиться в крыс желаем

В целях одоления врагов!

Мне стало так больно... В глазах у меня поплыло, все, что меня окружало, стало увеличиваться в размерах. Потом все встало на места, и прямо на меня двинулись чьи-то ноги в здоровенных сапожищах. Я в ужасе закричал и бросился к стене. Вот только вместо крика получился писк, и к стене я побежал на четырех лапах. Бежал-то я быстро, вот только что-то соображал плоховато. Я осознавал единственное — собственный панический страх.

Подбежав к стене, я оглянулся и занял оборонительную позицию. Страх сменился злобой. Но поблизости не было ни одной здоровенной ноги. Я увидел, как целая свора великанов дерется между собой, пытаясь пырнуть друг дружку длинными ножами. На меня это большого впечатления не произвело, и я выбросил это из головы. Мне нужно было только добраться до злобной королевы, которая напустила на нас всех этих кошек.