Он снова покачал головой и обратил ко мне лицо, подняв подбородок так, что солнечный свет из окна заструился по его щеке и скуле, как вода.

– Бог знает. Думаешь, она права, саксоночка? Я похож на него?

– Не внешне, – сказала я, улыбаясь. Покойный Саймон, лорд Ловат, был приземистым и коренастым, крепко сложенным, несмотря на преклонный возраст. Мне он сильно напоминал злобную, но очень умную жабу.

– Нет, – согласился Джейми. – И слава богу. Но в другом? – Смех искрился в его глазах, но он был серьезен, ему действительно хотелось узнать ответ.

Я задумчиво оглядела его. В его чистых ясных чертах, в высокой широкоплечей фигуре не было и следа от Старого Лиса, он унаследовал внешность от Маккензи по линии матери. Однако где-то в глубине прищуренных голубых глаз я то и дело ощущала призрачный, тяжелый взгляд лорда Ловата, в котором горел интерес и злой юмор.

– Ты чем-то на него похож, – признала я. – Иногда больше, чем чуть-чуть. В тебе нет того самоуверенного честолюбия, но… – Я скосила глаза, раздумывая. – Я собиралась сказать, что ты не такой безжалостный, как был он, – продолжила я медленно, – но на самом деле ты жесток.

– Вот как? – Он не выглядел ни удивленным, ни расстроенным, услышав это.

– Ты можешь быть жестоким, – сказала я и ощутила, как где-то в костях отозвался страшный щелчок сломанной шеи Ходжепила. День был теплым, но по телу пробежали мурашки.

– Думаешь, во мне есть коварство? – спросил он серьезно.

– Я точно не знаю, – сказала я с некоторым сомнением. – Ты не такой угорь, каким был он, но это, наверное, только потому, что ты обладаешь честью, которой он был лишен. Ты не используешь людей так, как он.

Джейми улыбнулся в ответ, но в его улыбке не было недавнего искреннего веселья.

– О, но я так делаю, саксоночка, – сказал он. – Просто стараюсь это скрывать.

Он замер на мгновение, его глаза остановились на маленькой деревянной змейке, которую я держала, но смотрел он не на нее. Наконец он встряхнул головой и взглянул на меня, угол его рта искривился в усмешке.

– Если есть рай и мой дед там, в чем я вообще-то не уверен, то старый мерзавец поди лопается сейчас от смеха. Или лопался бы, не будь его голова зажата под мышкой.

Получилось так, что спустя пару дней мы уже были на пути в Браунсвиль. Джейми при всех своих горских регалиях, с украшенным золотой насечкой дирком Гектора Кэмерона и ястребиным пером на берете. Верхом на Гидеоне с традиционно загнутыми ушами и глазами, налитыми кровью.

Рядом с ним ехал Птица Которая Поет по Утрам, вождь Снежных Птиц. Птица, как мне рассказал Йен, был из племени Длинноволосых и выглядел соответствующе. Его волосы оказались не просто длинными и щедро, до блеска, смазанными медвежьим жиром, но и нарядными: длинный хвост, затянутый на макушке, спадал на спину, заканчиваясь дюжиной крохотных косичек, которые украшали, как и весь остальной костюм, бусины из ракушек, как в вампумах, стеклярус, маленькие медные колокольчики, перья длиннохвостого попугая и китайская йена. Бог знает, как к нему попала йена. С седла свисало его новое и самое ценное приобретение – ружье Джейми.

С другой стороны от Джейми расположилось вещественное доказательство номер один, то есть я. Я сидела на своем муле, Кларенсе, одетая и укутанная в шерстяной плащ цвета индиго, который гармонировал с моей бледностью и подчеркивал цветущие желто-зеленые синяки на лице. На шею я для моральной поддержки повесила ожерелье из речного жемчуга.

Йен ехал позади нас с двумя индейскими воинами, которых Птица привел с собой в качестве свиты. С полукружьями из вытатуированных точек на скулах, длинными каштановыми волосами, зализанными назад жиром и собранными в хвост, с торчащим из них пером индейки, он и сам больше походил на индейца, чем на шотландца. Спасибо хоть на том, что он не стал выбривать череп по примеру могавков. Паренек и без того выглядел угрожающе.

А в повозке за Йеном ехало вещественное доказательство номер два – труп Лайонела Брауна. Чтобы сохранить тело, мы держали его в погребе вместе с маслом и яйцами. Бри с Мальвой старались как могли, набивая его мхом, чтобы он впитывал жидкость, добавляя туда все ароматические травы, какие смогли найти. Потом они завернули этот неаппетитный груз в оленью шкуру и перевязали его сыромятными ремнями на индейский манер. Однако несмотря на все усилия, лошади были не рады такому соседству. Только кобыла Йена выполняла свою работу с мрачной покорностью, лишь пофыркивая каждые пару минут и потряхивая головой, так что резко звенела сбруя, неприятно контрастируя с мягким стуком копыт.

Говорили мы мало.

Приезжие в любом горном поселке привлекали внимание и вызывали толки. Наш небольшой отряд заставил людей высыпать из домов, разинув рты, как муравьев из растревоженного муравейника. К тому времени, когда мы добрались до дома Ричарда Брауна, который был по совместительству еще и таверной, за нами уже следовала небольшая толпа, в основном мужчины и мальчики.

На шум вышла женщина, я узнала миссис Браун, она остановилась на грубо сколоченном крыльце, прижала руки ко рту и поспешила обратно в дом.

Мы ждали в тишине. Стоял прохладный осенний день, ветер трепал волосы у меня на шее, по просьбе Джейми я забрала их назад и не стала надевать чепец. Мое лицо было полностью открыто, и на нем читалась правда.

Они уже знают? Ощущая себя странно оторванной от настоящего, я наблюдала за лицами в толпе как будто откуда-то со стороны, а не из собственного тела.

Они не могли знать, Джейми убедил меня в этом. Да я и сама это понимала. Если только Доннер не сбежал и не явился сюда рассказать им, что произошло в ту ночь. Но он не явился. Если бы дела обстояли иначе, Ричард Браун пришел бы к нам.

Пока они знали лишь то, что было написано на моем лице. А это было уже более чем достаточно.

Кларенс почуял мою нервозность, которая текла и дрожала под кожей, как ртуть, он переступил раз и потряс головой, как будто хотел согнать мух с ушей.

Дверь открылась, и перед нами предстал Ричард Браун. За его спиной стояли несколько вооруженных мужчин. Он был бледен, растрепан, небрит, с засаленными волосами. Глаза покраснели и выглядели мутными, от него исходил густой пивной дух. Он жестоко пьянствовал до нашего прихода и теперь пытался собраться с силами, чтобы отразить угрозу, которую мы могли представлять.

– Фрэзер, – сказал он и остановился, редко моргая.

– Мистер Браун. – Джейми пришпорил Гидеона и подъехал ближе. Его лицо было на уровне глаз мужчин на крыльце, примерно в шести футах от Ричарда Брауна.

– Десять дней назад, – начал Джейми ровно, – группа мужчин пришла на мою землю. Они украли мое имущество, избили мою беременную дочь, сожгли мою солодовню и зерно, похитили и изнасиловали мою супругу.

Половина мужчин и до того на меня пялились, теперь же смотрели все. Я услышала короткий металлический щелчок взводимого курка. Мое лицо оставалось бесстрастным, а руки крепко держали поводья, я неотрывно смотрела в глаза Ричарда Брауна.