Теперь все прочее: инструменты, надежно укрытые чистым полотенцем, маска с эфиром, выложенная изнутри свежим слоем марли, капельница, надеюсь, можно будет доверить Мальве управляться с эфиром, если придется проводить неотложную операцию? Мне казалось, что да: хотя девушка была очень молода и неопытна, она обладала потрясающим хладнокровием и к тому же не была брезглива. Я наполнила капельницу, защищая лицо от густого сладковатого аромата, исходящего от жидкости, и вставила в носик скрученный лоскут ткани, чтобы испаряющийся эфир не отравил нас всех и не вспыхнул. Я кинула быстрый взгляд на очаг, но огонь потух.

Что, если роды будут продолжительными и что-то пойдет не так? Тогда придется работать при свечах… Но это невозможно – эфир огнеопасен. Я отбросила воображаемую картину, где провожу срочное кесарево сечение в полной темноте, на ощупь.

– Если у вас есть свободная минутка, то это, черт возьми, самое подходящее время, чтобы заглянуть на огонек, – пробормотала я, обращаясь к святым Бригитте, Рэймонду и Маргарите Антиохийской, всем вспомнившимся покровителям родов и беременных женщин, и вдобавок к любым ангелам-хранителям: моему, Марсали или ребенка. Вдруг кто-нибудь был неподалеку.

Видимо, кто-то из них внял моим мольбам. Когда я уложила Марсали на стол, то испытала огромное облегчение, обнаружив, что шейка матки уже начала раскрываться и при этом не было никаких признаков кровотечения. Это не устраняло риск целиком, но значительно снижало его.

Давление, насколько я могла судить, осмотрев девушку, было в порядке. Сердцебиение малыша стабилизировалось, хотя он прекратил двигаться, отказываясь реагировать на мои щипки и толчки.

– Наверное, заснул, – сказала я, улыбнувшись Марсали. – Отдыхает.

Она слегка улыбнулась мне в ответ и перевернулась на бок, похрюкивая, как поросенок.

– Я и сама не прочь отдохнуть после такой прогулки. – Она вздохнула, поудобней устраиваясь на подушке. Адсо, отследив это движение, запрыгнул на стол и устроился на ее груди и стал ластиться, тыкаясь головой ей в лицо.

Я хотела было согнать его, но Марсали, казалось, утешало присутствие кота, она чесала его за ухом, пока он не свернулся под ее подбородком, громко мурлыкая. Мне случалось принимать роды и в худших санитарных условиях, хоть и без кота, и сегодня, по всей вероятности, все будет происходить медленно, а Адсо удерет задолго до того, как его присутствие станет помехой.

Я чувствовала себя немного уверенней, но абсолютной убежденности не было. Едва заметное ощущение, что что-то не так, все еще присутствовало. Попутно я рассматривала возможные варианты действий. Учитывая небольшое расширение шейки матки и пока еще стабильное сердцебиение, мы могли бы попробовать самый консервативный метод стимулирования родов, чтобы не подвергать мать или ребенка лишнему риску. Если же случится нечто непредвиденное… ну что ж, когда и если мы столкнемся с этим, то тогда и будем думать, что делать.

Я надеялась, что содержимое банки оставалось пригодным. Мне не представилось случая открыть ее раньше. «Ламинария» – гласила этикетка, написанная летящим почерком Дэниела Роулингса. Это была маленькая банка из темно-зеленого стекла, плотно закупоренная и очень легкая. Когда я ее открыла, изнутри поплыл слабый запах йода, но никакого запаха гниения – слава богу!

Ламинария – морская водоросль. В высушенном виде она представляет собой тонкие, как бумага, длинные и узкие полосы коричневато-зеленого цвета. Однако в отличие от многих других высушенных морских водорослей, ламинарию не так просто раскрошить. И она обладает невероятной способностью поглощать воду.

Введенная в открытую шейку матки, она абсорбирует влагу из слизистых оболочек и разбухает, способствуя ее дальнейшему медленному расширению. Таким образом эта водоросль провоцирует начало родов. Я наблюдала использование ламинарии даже в свою эпоху, хотя в мои времена она чаще всего использовалась, чтобы извлечь мертвый плод из матки. Я задвинула эту мысль подальше и выбрала хороший кусок.

После этой незатейливой манипуляции оставалось только ждать. И надеяться. Хирургическая казалась безмятежной, она была полна света и криков ласточек, копошащихся под карнизом.

– Я надеюсь, что Йен найдет Фергуса, – сказала Марсали спустя какое-то время.

– Уверена, что найдет, – ответила я, сосредоточившись на попытках зажечь маленькую жаровню при помощи кремня и кресала. Стоило сказать Лиззи, чтобы она напомнила Брианне принести спички. – Так, говоришь, Фергуса не было дома?

– Нет. – Ее голос звучал приглушенно, и, оглянувшись, я увидела, что она спрятала лицо в пушистой шкурке Адсо. – Я вообще едва видела его с тех пор… с тех пор, как мужчины нагрянули в солодовню.

– О!

Я не знала, что ответить на это. Мне и в голову не приходило, что Фергус старался не показываться на глаза. Однако с учетом моих познаний о мужчинах восемнадцатого века я могла бы угадать причину.

– Он стыдится, глупый лягушатник, – прозаично произнесла Марсали, подтвердив мою гипотезу. Она повернула лицо, один голубой глаз выглянул из-за головы Адсо. – Думает, это его вина. Что я оказалась там, я имею в виду. Думает, если бы он лучше нас обеспечивал, мне не пришлось бы заниматься соложением.

– Мужчины! – сказала я, покачав головой, и она рассмеялась.

– Да, мужчины. И правда, нет чтобы сказать, в чем проблема! Гораздо удобней сбежать и вариться в этом, оставив на меня дом с тремя буйными детьми! – она закатила глаза.

– Да, так они и поступают, мужчины! – снисходительно согласилась миссис Баг, входя с зажженной тонкой свечой. – Здравого смысла в них ни на йоту, но есть добрые намерения. Я услышала, как вы щелкаете этим кресалом, будто ангел смерти, миссис Клэр. Почему было не прийти и не взять немного огня, как разумный человек? – Она коснулась тонкой свечой угля в жаровне, и та послушно вспыхнула.

– Практика, – мягко сказала я, добавляя щепки в маленькое пламя. – Я не оставляю надежды научиться добывать огонь по крайней мере за четверть часа.

Марсали и миссис Баг одновременно и насмешливо фыркнули.

– Бог с вами, ягненочек, о какой четверти часа вы говорите! Да у меня уходило по часу и больше, когда я пыталась высечь искру во влажном хворосте, особенно в шотландскую зиму, когда ничего в принципе не бывает сухим. Почему, как думаете, люди так пекутся о поддержании огня в очагах?

Это вызвало оживленную дискуссию о лучшем способе поддерживания огня в течение ночи, в ходе которой звучали аргументы в пользу правильных молитв, которые помогают в этом деле. Дискуссия продолжалась достаточно долго, чтобы я успела разжечь приличный огонь в жаровне и поставить на нее небольшой чайник. Чай из листьев малины ускорит сокращения матки.

Разговоры о Шотландии, похоже, напомнили Марсали о чем-то, и она приподнялась на одном локте.

– Матушка Клэр, как вы думаете, Па не станет возражать, если я одолжу у него лист бумаги и немного чернил? Я думаю, было бы неплохо написать моей матери.