важной, в мировых масштабах, цели — уберечь все миры от хаоса. Крит знал, что это они делают не из-за большой любви к нему. Он не понимал до конца их мотивов, но был бесконечно благодарен Ривардо и всем остальным. Интересно, если бы колдун отказался, бросил бы Грегориан вызов Ордену в одиночку?

Демоны проходил по одному из тренировочных залов, где Крит сражался с магистром Дэгоном. Он мельком окинул его состояние. Следы их вторжения были повсюду. Разрушенные стены, мебель, всевозможные статуи, люстры — Фортис с Рагнорами постарались на славу. Самым неприятным для Крита было видеть тела служителей Ордена, в последнее время он сражался либо с ангелами, либо демонами, а после них ничего не оставалось. Но он не сожалел об этом — они были врагами, хотя многие просто выполняли приказы магистров, особо не думая головой. Проходя по следующему этажу, Крит вспомнил, как застал Селину, сражающуюся с магистром.

— Селина справилась с тем лучником? — поинтересовался он.

— М? А, да моя помощь её не понадобилась, — некромант ответил с намеком.

— Похоже, вы только меня выручали, — немного виновато произнес охотник, — а как вы нашли меня, специально следовали за мной?

— Почти… Когда мы разделились, я отправился к Рагнорам на выручку. Но по пути меня задержал один из магистров, и мне пришлось вспомнить былое… Потом я нашел того, кто убил Рагноров — ты как раз дрался с ним. Но ты бы и сам его одолел, учитывая, что бой с Ривеном отнял много твоих сил, я лишь уровнял ваши шансы. Всё же вынужден признать, что специально последовал за тобой, ибо Грегориан просил за тобой приглядеть, — Крита эта новость тронула до глубины души.

— Надо же, он за меня беспокоился или считал, что я не справлюсь? — подметил он.

— Скорее всего первое, только я тебе об этом не говорил, да не переживай за неё, она не проснется в ближайшие часов шесть, — успокоил некромант, заметив, как часто Крит глядел на Миру, — я разбужу, когда скажешь.

— Даже не знаю, что лучше — спала бы она или была в сознании, а сколько я был в отключке?

— Около часа, насколько я помню, любопытное устройство, я про пистолет. Он заряжает пули силой владельца, повезло, что в тебя попала Мира, — некромант улыбнулся.

— Я вообще не ожидал увидеть огнестрельное оружие в нашей вселенной, так сказать, — он имел в виду всё, отличное от людского мира.

— Ты ещё очень многого не видел и не знаешь, — это на самом деле было так. Несмотря на всё пережитое, он и десятой части об устройстве других миров не знал, но всё было впереди…

Сейчас они шли по длинным коридорам, поднимаясь по лестницам всё выше и выше, приближаясь к молитвенному залу. Здесь разгрома было ещё больше, так как Фортис веселился где-то в этой области. Охотник увидел неровную дыру в стене, около того места, где встретился с гигантом после победы над Ривеном, а за ней было крайне противное зрелище — многие полегли от массивных рук элементаля, их останки сложно было различить в куче месива. Наконец они свернули в широкий низкий коридор, в конце которого сиял яркий свет. Крит и Занкар вышли на балкон над молитвенным залом, и сразу повернули к лестнице, спускающейся вдоль алтаря. В огромных витражных окнах частично были выбиты стекла, какая разруха творилась внизу, описывать не было смысла. Но зал не был пуст — Грегориан, Ривардо, Селина и Фортис разом подняли свои головы, как только они вышли на лестницу. Некромант и демон черного огня так же смотрели на них. Крит на мгновенье встретился взглядом с каждым: Глаза Ривардо были полны задора, но в тоже время его что-то тяготило, эмоций Фортиса и Грегориана было не разгадать, но серафим явно взбодрился, увидев охотника, Селина же вовсю улыбалась. Все молча ждали, когда они подойдут. Наконец все собрались, встав в круг. Взгляды демонов тут же приковала к себе Мира. Они были в легком замешательстве, не зная о случившемся. Первой ожила Селина: она огляделась и, увидев подстилку от скамьи, перетащила её в цент круга. Крит опустился на колено и бережно, как самое драгоценно сокровище, положил её на мягкий подстил.

— Благодарю, — сказал он Селине. Она застенчиво кивнула, что-то пробубнив. Охотник, как и все, молча продолжал смотреть на девушку. Занкар незаметно переглянулся с Грегорианом, после чего коротко кивнул в сторону Крита. Демон черного огня медленно поднял голову и устремил свой пронзительный взгляд на серафима.

— Что случилось? — серьёзно спросил Грегориан.

— Она не узнает меня, у неё нет ко мне никаких чувств. Я думал, что это всего лишь подлые трюки Винсента, но после его смерти ничего не изменилось… Я никак не могу достучаться до её сердца… — Крит чувствовал, как беспомощность вновь одолевает его и тут в разговор вмещался Занкар:

— Скорее всего, ей стерли память, создав ложные воспоминания, — быстро проговорил он.

— Такое возможно? — удивилась Селина.

— Для Ордена нет ничего невозможного, если их владыка пал так низко, — подметил Ривардо.

— Мне плевать, что они сделали! — громко заявил Крит и все остальные замолчали, — я уверен в одном, что любовь, связывающая наши сердца намного сильнее всего прочего, может вам и не понять, но Грегориан знает, о чем я. И я не верю, что эта любовь не может вернуть её воспоминания, вернуть то, что было между нами! Я уверен, есть способ.

— Разум и чувства разные вещи, — произнес Грегориан, — вернуть воспоминания, боюсь, здесь я бессилен, Ривардо?

— Я никогда не сталкивался с этим, нам бы помог тот, кто их стер, но что-то мне подсказывает, что затея бесперспективная.

— Мне не до шуток Ривардо, столько всего пройти за зря…

— Понимаю, но я серьёзно не знаю, что можно сделать! — громко возразил колдун. Крит стоял в тихом ужасе, неужели такие могущественные существа, как Грегориан и Ривардо, ничего не могли сделать? Он был растерян, он бросал нервные взгляды на всех окружающих, ненадолго зафиксировав его на Селине.

— Прости, Крит… — растерялась она.

— Да быть этого не может! Вы все такие могущественные демоны, не верю, что вы ничего не можете. Ривардо, вы же колдун, вы обладаете огромными знаниями, и я даже не могу вообразить, на что вы способны! А ты Грегориан, ты же излечил мои раны, мою душу! — охотник вновь поддался истерике.

— Крит успокойся! — оглушил всех серафим, — память не рана, которую можно исцелить. Как ты предлагаешь вернуть то, чего нет, что было уничтожено раз и навсегда?

— Такого не бывает, ничто не исчезает в