её медленно вращать над собой, не сводя глаз с Некроса. Пару секунд они молча сверлили друг друга взглядами, ничего не предпринимая. А по глефе тем временем стали пробегать световые разряды. Наконец Некрос выплюнул чёрный сгусток и через хрип произнес:

— Ты… ничего не изменишь, — он усмехнулся, противно скривив рот. Грегориан промолчал. Мгновеньем позже он грубо вонзил остриё в тело демона — разряд молнии разнес на куски всё, что от него осталось. Обожженный камень и маленькая ямка, ни намека на его присутствие. Теперь Некрос точно был мертв, Грегориан был в этом уверен.

— Хоть одной тварью меньше, — серьёзно произнес он в пол и воткнул в него глефу. Он закрыл глаза, сосредотачиваясь. Постепенно раны на его теле стали затягиваться, тонкие струйки дыма перестали. Он посмотрел на свои ладони, которые более не сияли.

— Свет не покинул меня, это я ушел от него, — задумчиво сказал в пустоту серафим. Постепенно бронзовый блеск его доспехов потускнел, прожилки исчезли, и всё его тело окрасилось в черный. Взявшийся из неоткуда балахон полностью накрыл его. Казалось он немного «усох» и стал меньше, глаза не сверкали как минуту назад. Грегориан снова принял вид загадочной фигуры.

Он повернулся к дырке в стене, проделанной Критом, и направился к ней. Нужно было его отыскать, отыскать всех и покончить с Орденом раз и навсегда.

Крит ворвался в очередную дверь. Он знал, он чувствовал — Мира была очень близко. Охотник вломился в массивную деревянную дверь, но та не поддалась. Он ещё раз толкнул её плечом, но бесполезно. Крит на миг затих, ему показалось, что он услышал взволнованный женский голос. А следом кто-то торопливо попытался успокоить её. Демонический слух не мог подвести, и Крит в щепки разнес дверь кулаком. Он быстро выбежал, как оказалось на балкон, и перепрыгнул через перила. Он оказался в небольшом, красиво задекорированном зале, круглой или даже овальной формы. В центре красовался фонтан с золотистым шпилем, из основания которого струился поток горной воды. Крита более не занимал интерьер монастырских помещений, его взгляд был прикован к двум людям, торопливо бегущих вперед — девушке и парню. Несомненно, это была она, та, ради которой он прошел весь этот путь, единственная, любимая больше всего и всех — Мира. Хоть она была одета в какое-то простенькое платьице, Крит не мог перепутать ни с чем копну её золотистых волос, да и грудь жгло неустанно. Человек, что держал её за руку, что когда-то увел и сейчас уводит, был высок, одет в светлые одежды, это был…

— Винсент!!! — проревел Крит своим могучим глубоким голосом. В тот же миг они оба замерли, словно время остановилось. Мира повернулась первой. Как же Крит был счастлив увидеть её лицо, но оно было не таким, как он ожидал. В её глазах не было удивления, они не светились от счастья, что он пришел, не было в них так же надежды и испуга, как тогда, в заброшенном цеху. В них лишь был ужас, и причиной этого ужаса был Крит. Охотник сам немного опешил и замер на месте. Его губы глупо шевелись, что-то молча шепча. Винсент пока не обернулся, Мира так же молчала, изредка на него косясь.

— Мира…, — Крит протянул к ней руку и улыбнулся, — наконец-то я нашел тебя, иди же ко мне. Кажется, охотник позабыл о присутствии Винсента, но Мира не шелохнулась, продолжая с ужасом смотреть на это порождение тьмы. Крит недоумевал — может она просто не верит в то, что он на самом деле пришел за ней или же Винс ею манипулировал. Эта мысль заполнила его разум, а злоба вновь закипела внутри. Гнев почти вырвался наружу, как Винсент внезапно развернулся, выставив руку вперед. Раздался выстрел. Крит рефлекторно уклонился от маленькой световой искры, пролетевшей мимо него. Винс продолжил обстрел, охотник же без особых усилий уклонился от последующих выстрелов, хотя ему казалось, что они не причинили бы ему вреда. Винсент перестал давить на курок, но не сводил оружие с охотника. Крит вновь был удивлен, впервые он столкнулся с огнестрельным оружием на службе сил света. В руках Винсента на самом деле был пистолет, довольно большого размера. К широкому дулу крепилась квадратная коробка с золотистым шаром посередине, из которого разливались светлые полосы, опоясывающие рукоять.

— Отпусти её, ублюдок! — злобно сказал Крит, глядя исподлобья. Он сделал шаг, но Винс нервно дернул пистолетом:

— Не приближайся! — выкрикнул он, похоже его нервы были на пределе.

— Мира, не бойся, идём, — более мягко сказал охотник, стоя на месте. Вновь повисла пауза. Девушка не шевелилась, напуганная, она переводила лихорадочные взгляды с одного на другого. Потом она медленно повернулась к Винсенту и прошептала:

— Кто это, что ему нужно от меня? — эти слова были тихими, но Крит всё прекрасно расслышал. Приступ боли сжал его сердце, словно тяжелый металл залил всё внутри. Крит не поверил, Мира не могла такое сказать, она не могла не знать кто он. Несколько секунд он стоял потрясённый и вдруг выпалил, как ошпаренный:

— Мира, это же я, Крит! Я люблю тебя, и ты меня любишь!

— Что!? Как можно любить такое существо, Винс, милый, сделай что-нибудь, — она вновь обратилась к нему. Крита много раз били, наносили множественные ранения, он даже два раза умер, и никогда он не испытывал большей боли, чем сейчас. На миг внутри всё погибло, разум метался, ища ответ, пытаясь осмыслить происходящее. Винсент милый? А его она даже не знает, как такое возможно? Может он угодил в альтернативную реальность, может это не Мира вовсе, а иллюзия, может Винсент играет с его разумом или с её… Ведь способности этого святоши позволяли контролировать чувства и, скорее всего, разум людей. Мира не могла говорить так, не по своей воле…

— Оставь нас демон, ни я, ни она не понимаем твой бред, иди своей дорогой! — Громко заявил Винсент. Он старался говорить твердо и уверенно, но Крит слышал дрожь в его голосе, видел страх в его глазах.

— Оставь нас демон!? Ты тоже не знаешь моего имени? Что ты сделал с ней, опять играешь её чувствами? Используешь свои подлые способности, только так ты мог влюбить её в себя! Трус — думаешь это любовь, думаешь, сможешь держать её таким образом всю жизнь? — выстрел прервал его слова. Охотник в порыве эмоций не очень удачно увернулся, и пуля поцарапала его грудь.

— Замолчи! Мы любим друг друга, а тебя она знать не желает! Её чувства искренние, загляни в её душу. Крит