С 1923 г. оплата труда комсостава флота стала производиться по единому военному тарифу (п. 1 приказа РВСР № 485 1923 г.), и уже в феврале 1923-го денежные должностные оклады комсостава РККФ стали такими: командира судна 4-го ранга (17-й разряд) – 462 рубля (по Москве, Московскому и Петроградскому военным округам) и 312 рублей – по всем остальным частям страны, командира ЭМ «Новик» (20-й разряд) – соответственно 780 и 520 рублей, командира линейного корабля (22-й разряд) – 975 и 630 рублей.

Уцелевший фрагмент форта «Император Павел I». Слева вдали виден купол Кронштадтского Морского собора. Фото П.С. Сапунова. 2009 г. В 1923 г. было разрушено примерно три четверти здания, остальное «добили» немцы в годы Великой Отечественной войны и наши минеры, взрывавшие здесь протраленные мины

Таким образом, у Борисова оказалась почти месячная зарплата командира линейного корабля! Кстати, у Добровольского изъяли «всего» 530 советских рублей. Керенки номиналом 20 и 40 рублей печатались в 1917–1921 гг., что сравнительно «долго» для керенок. Изымались они весь 1922 год, а в 1923-м они не стоили и бумаги, на которой были напечатаны.

Как бы то ни было, самый крупный форт Кронштадтской крепости был почти уничтожен благодаря элементарной глупости молодых матросов.

Едва Кронштадт пришел в себя после такого потрясения, как случилась еще одна беда – наводнение 23 сентября 1924 г. О наводнениях Петербурга написано очень много. Но о том, что творили волны в Кронштадте, почти неизвестно. Исключение составляет описание наводнения 1824 года, данное Шеловым: «В ночь на 7-е ноября начался сильный юго-восточный ветер, превратившийся к 10 часам утра в бурю. Вода поднялась так, что покрыла все улицы города, кроме нагорной части, и достигла 11 И фут выше ординара. Мосты у Цитадельских и Кронштадтских ворот унесены в море, у всех кордегардий снесены платформы, причем три будки выкинуты за валганг. На западной стороне в 6-м и 7-м бастионах, реданах и двух флешах, так же, как и по северной стороне, бруствера совершенно смыты. В остальных размыты наружные крутости. В Александре-Шанце у двух бастионов фасы смыты на всю ширину, четыре орудия скатились на берег. Петровскую батарею размыло совершенно и караульный дом снесен в море, пострадала также Ивановская батарея и ее караульный дом унесен. Кессель батарею размыло совершенно. В этих укреплениях пороховые погреба и пирамиды для снарядов унесены в море[477]. В донесении морского ведомства сказано, что сильной погодой старая северная № 1 батарея снесена волнами так, что видны одни только сваи, а потому неизвестно, где команда, находившаяся там для присмотра за батареей, „в живых или в мертвых“; к сожалению, дальнейшей переписки не найдено.

Как ни странно, нигде нет донесений о погибших людях; приходится сказать, что официально человеческих жертв не было. Хотя известно, что погибли несколько часовых, которых не успели отозвать с постов, где они, верные присяге, находились до последнего.

Наводнение произвело полное разрушение всех передовых частей крепости, и повредило центральную как в инженерном, так и в артиллерийском отношении. В глубокую осень трудно было сейчас подвести итоги всем убыткам; они выяснились окончательно только в следующем году. […] Крепость настолько была повреждена, что ее надо было во многих частях строить заново.

[…]

Присланный по Высочайшему повелению инженер-генерал Опперман приказал собрать разбросанные по всему валу орудия и остатки платформ, причем с северной и восточной стороны крепости орудия вовсе велено свезти на пушечный двор, так эти части валов должны были быть обращены в дамбы; с западной же стороны только снять с валганга.

Порох весь был подмочен, а много и совсем было уничтожено. Для переделки отправлено в Петербург 147 888 пудов»[478].

Об этом наводнении есть упоминание в одном из писем императрицы Елизаветы Алексеевны, жены Александра I:

«Петербург, 11 (25) ноября 1824 г., вторник, 11 часов утра.

Кронштадт, никогда прежде не страдавший от наводнений, затоплен».

К.П. Померанец, цитирующий это письмо в книге «Три века петербургских наводнений», добавляет: «Неверное представление о явлении в те годы. В действительности наводнения в Петербурге всегда сопровождаются наводнениями в Кронштадте, где максимумы подъемов воды наступают немного раньше и оказываются несколько ниже» [479].

В этой же книге есть упоминания о Кронштадте в связи с другими наводнениями. 23 сентября 1924 года (380 см в Ленинграде, 2-е по высоте, 3-е катастрофическое) – «На корабле Лайка“ у форта „Краснофлотский“[480] погибло 500 человек»[481]. 3 января 1925 года (225 см в Ленинграде) – «В Кронштадте прервано телефонное сообщение»[482].

Тральщик, выброшенный на берег, и плавающие дрова. Слева предположительно учебный корабль «Петр Великий»

Публикуемый ниже «Акт» интересен тем, что дает некоторое представление о том, каким был Кронштадтский порт до вечера 23 сентября 1923 года. То есть получается, что он весь был заполнен дровами и углем.

«Акт

Комиссии, назначенной приказом по Главному Военно-Морскому порту от 26 сентября 1924 года за № 763, по выяснению повреждений, причиненных Главвоенпорту ураганом и наводнением 23 сентября 1924 года, и определению убытков по хозяйственной части под председательством Помначхозотдела Грунина, членов: члена приемной комиссии порта Рудакова и от плавучих средств порта т. Федорова.

Кронштадт, Сентябрь 30 дня 1924 года.

Мы, нижеподписавшиеся, сим свидетельствуем, что для выполнения указанного поручения нами приступлено к работам в срочном порядке 27 сентября 1924 года. Причем определение производилось приблизительно, так как точного обмера или учета произвести не представляется возможным ввиду того, что дрова разнесены, уголь размыт по площади складов, а некоторая часть находится на плаву. Дрова необходимо сложить в штабели, а уголь в кучи, для чего потребуется время. Определение количества разнесенных дров и угля производилось по книжному наличию на 23 Сентября.

Для выяснения убытков, понесенных Главвоенпортом от наводнения на месте заготовки дров в Капорском[483] районе, комиссия не выезжала согласно приказания Помкоман-главвоенпорта по хозчасти т. Вахрамеева, с чем она согласна, приняв за основу рапорт председателя комиссии ранее назначенной туда под председательством т. Тостова, из которого видно, что убытки причинены, кроме шторма 23, еще раньше 8–9 и 18–2 °Cентября, в общей сложности на сумму 2097 руб. 20 коп., подлежащих выплате за работы по списанию имущества и транспортных средств. Что же касается выяснению убытков от разнесенных водою дров, то таковой выявить не представляется возможным, так как дрова разнесены одновременно трех организаций, кроме Главвоенпорта: Центро-Союза, Банка и Косколовского лесопильного завода. К разборке дров и