— Павлик, иди сюда! Полетели со мной в Уразово?

Для меня было большим счастьем находиться рядом со своим другом, слушать его, учиться на его примере и учить на его опыте подчиненных. И вот мы, истребители, садимся в знаменитый "дуглас" и несемся над родными просторами. Туда, откуда Иван Никитович совершил свой первый боевой вылет, где получил первое боевое крещение. Там же находится та эскадрилья, где он учился и впоследствии работал инструктором. Вот под нами мелькает река Оскол и разбегается стадо коров, идущих в Уразово. Перескакиваем через железную дорогу и оказываемся над знакомым аэродромом. После посадки заруливаем прямо к собравшимся на митинг людям.

Иван Никитович выходит из самолета, друзья его подхватывают и несут к трибуне. Капитан Назаров пламенными словами приветствует воспитанника эскадрильи и несколько раз пожимает ему руку. Следом выступают его друзья. Говорят горячо, искренне. Рассказывают, как он учился, как закалял свой организм, как воспитывал силу воли. Выступая в родной авиаэскадрилье, Иван Никитович заметно волновался. Ведь здесь он начал свой боевой путь, здесь погибли его первые командиры и боевые друзья. Он предлагает почтить их память минутой молчания.

Потом вновь продолжает выступление. Простым, доходчивым языком он рисует свой путь побед. 62 немецких экипажа списал он со счета воздушных пиратов. Некоторые курсанты в беседах жаловались ему на трудности учебы, долгое пребывание в школе, говорили, что они больше не могут. Иван Никитович им отвечал:

— Когда люди приходят к убеждению, что они не в состоянии сделать то, к чему были призваны и что считали выполнимым, это значит, что они обессилели, что им изменила энергия, что они постарели внезапно. Поэтому нужно ежедневно заниматься самоусовершенствованием, следить за собой, не оставлять ни одной мелочи недоделанной, отдавать себе строгий отчет в своих поступках. Это не требует особенного времени. И напротив, иная жизнь, жизнь беззаботного плавания по течению, поглощает гораздо больше времени без пользы.

После обеда Иван Никитович осмотрел физплощадку, где узнал свою любимую двухпудовку, на которой тренировал свою силу. И тут же 5 раз одним пальцем выжал ее вверх.

Неподалеку на аэродроме стоит одинокий самолет, поблескивая свежими эмалевыми красками. Еще слышен острый запах эмалита.

Рассказывают, что капитан Назаров сам командовал поворотами самолета, вращая его "вокруг солнца", чтобы к прилету Кожедуба он был сухой. Бывший механик Кожедуба старшина Наумов четко докладывает о готовности самолета УТИ-4 к полетам. Иван Никитович, осматривая, узнает в ней свою инструкторскую машину, на которой он учился искусству пилотажа. На этом самолете обучался не один десяток летчиков. Иван Никитович легко и ловко садится в кабину. Корреспонденты и киноооператоры приходят в восторг, пытаются залезть на плоскость, сдирая краску. Несколько раз просят Кожедуба повторить свои действия. Иван Никитович спокойно и скромно повторяет их, заявляя: "Пускай, это их хлеб".

В память о посещении школы Иван Никитович подарил своим друзьям свое любимое охотничье ружье, офицерский кортик, некоторые другие вещи.

Характерно, что Кожедуб ничем и никогда себя не обременял лишним. И не запасался. Честный воин, офицер Красной армии, он никогда не "обарахлялся", хотя в Германии такие возможности были. Когда Иван Никитович что-либо доставал из чемодана или из кармана, то делал это быстро и никогда не задумывался, находя нужную вещь немедленно. В нем был порядок во всем и строгая последовательность. Этот порядок, четкость и память необходимы каждому летчику-истребителю как воздух.

Представьте себе, что летчик забыл, где какой кран или рычаг находится в кабине самолета в полете, да еще в сложной обстановке, и начинает "шарить" по всей кабине. Эта забывчивость может стать для него роковой.

23 сентября Кожедуб с майором Юсиным прилетели в Чугуев, где ждал их член Военного совета с приглашениями от командующего и от обкома партии посетить город и заводы. В 11.30 юркий "виллис" и голубая "эмка" помчались по шоссе в Харьков. Мне была предоставлена возможность по дороге в Харьков прикрывать героя до самого центра города.

Оставались последние дни пребывания нашего дорогого друга. После посещения Харькова трижды Героя ждали еще на двух отдаленных аэродромах. Туда пришлось ехать автомашинами. Иван Никитович пригласил меня ехать с ним на недавно вышедшем из ремонта "ЗиС-101". У руля — начальник училища. Все спешим. Но приходится останавливаться через каждый километр и доливать верхний бачок. При каждой остановке Иван Кожедуб предлагал вылезти и размяться, проветриться. День был очень жаркий.

Наш вездесущий майор Юсин развлекал нас по дороге всевозможными фигурами в воздухе на прославленном "лавоч-кине-7". Но, не выдержав нашей рваной поездки, ушел.

Вот знакомый Малиновский аэродром. Иван Никитович рассказывает об эпизоде своей инструкторской деятельности. Здесь он из-за ошибки курсанта, давшего из-за малого опыта высотный газ на взлете, "вмазал" в руливший самолет. Это была наука.

Всю дорогу Кожедуб напевал веселые песенки времен курсантской жизни.

Так, толкая и заливая свой "ЗиС", мы наконец-то приехали в Граково. Личный состав части давно нас ждал. Короткий митинг, горячие слова приветствия. После короткой беседы в кругу офицеров и курсантов мы несмотря на то, что нас ждал обед, выехали в хозяйство "Благодатный".

Наш "ЗиС" шел уже не останавливаясь, без заливки, ибо неисправность была устранена.

Приехали мы с большим опозданием, и майор Шаблий только собирал людей во второй раз — "не вгадал". Встречать трижды Героя здесь не особенно собирались. Не было ни портрета, ни знамен. Дети местной школы преподнесли букеты цветов, и каждый пообещал учиться "на отлично". По инициативе летчиков был приготовлен богатый украинский обед. Столы были плотно заставлены: и сметана, и вареники, и мед, и пироги, и арбузы, и свинина — в общем, все богатство подсобного хозяйства Павла Михайловича Савина из нашей школы было представлено на обеде. Старый друг Кожедуба, "списанный летчик" Юра Минацевич, примчался на мотоцикле с бидончиком "Московской". Иван Никитович расцеловал его и пошутил: "Зачем, Юрка, баки таскаешь — лишняя нагрузка на мотоцикл". Все хотели побеседовать, посидеть рядом с прославленным летчиком.

Иван Никитович благодарил нашу часть за то, что воспитала его, пожелал, чтобы еще лучше учили и воспитывали советских офицеров.

Вернулись мы в Чугуев поздно вечером. Богатый обед и дальняя дорога по ухабам дали о себе знать, и все себя чувствовали очень усталыми. Тем не менее Иван Никитович сумел прочесть лекцию в ДКА (в Доме Красной армии), и 24 сентября мы собрались на прощальный ужин.

Некоторые присутствовавшие, из числа любителей красивых слов, обещали поставить памятник Кожедубу. Иван Никитович со смехом отвечал, что умирать пока не собирается. От командования училища он получил несколько подарков — теоретические и методические разработки майора Юсина и подполковника Ергунова. Командование поблагодарило трижды Героя за большую честь — посещение нашей школы и пожелало ему отлично овладевать знаниями в Военно-воздушной академии. Здесь же было решено, что будет установлена мемориальная доска с именами всех героев-чугуевцев, и первым среди них будет Кожедуб. Было решено просить правительство о присвоении Чугуевскому авиаучилищу имени Ивана Кожедуба.