– Ты… зачем? Мне разрешили… ты тоже можешь…

– Нравится быть богом? – хрипло выговорил Кирилл. – Разделять и властвовать? Заставлять людей исполнять твои желания?

– Оставь меня в покое! Я сам буду решать, что мне делать.

Глаза Кирилла похолодели.

– Все, что угодно, только не то, чем ты занимался!

– Отстань! – Лаврик вдруг вскочил и бросился на Кирилла. – Ты дурак! Здесь можно всё! Какое тебе дело до того, что происходит в той псевдореальности? Это всего-навсего инвариант Программы Гиперсети, его всегда можно подкорректировать!

Кирилл отступил в сторону, подставил ногу, и Лаврик, споткнувшись, перекувыркнулся через голову. С трудом сел. Лицо его исказилось.

– Что тебе от меня надо? Я тебе не мешаю…

Кирилл шагнул к нему, намереваясь отрезвить его пощечиной, и в этот момент в спальне появился странно задумчивый Диаблинга.

– Вы действительно являетесь не просто носителями спонтанного возмущения, но и Фигурами Влияния. А это уже недопустимо.

Кирилл исподлобья глянул на оператора.

– Что вы хотите сказать?

– Ничего, кроме того, что вас необходимо ограничить.

Невидимая упругая плёнка сжала тело Кирилла и вынесла за пределы спальни Лаврика. Очнулся он уже в своей комнате.

Гиперсеть требовала внимания.

По мере развития подпрограмм она усложнялась, взаимопересекалась и конфликтовала сама с собой, отрицая базовые законы и установки операторов контроля разных уровней. Потенциально возможные состояния или инварианты Фундаментальной Реальности, созданной ещё Изначально Первым, иногда так сильно отклонялись от единой Программы, что не поддавались никакой коррекции, и тогда в их бытие приходилось вмешиваться самому «Всевидящему Оку» – Выразителю Несогласия, Творцу Гиперсети.

Только ему не нужно было выражать своё знание с помощью формулировок, так как это знание представляло собой непосредственное вхождение в суть всех вещей и состояний. Его взгляд видел одновременно и начало, и конец Гиперсети, ибо он всегда был вне времен и пространств созданных им же миров, находясь над ними и внутри них. Но и он не мог просто так взять и уничтожить какой-нибудь из слоёв-уровней Гиперсети, не получив при этом ответного удара Мироздания. Образно говоря, Гиперсеть являлась воплощением индивидуальности Выразителя, и, уничтожая один из её подпланов, он одновременно отсекал у себя же какой-либо важный орган. Палец, к примеру, или ухо, если применить образное сравнение облика Выразителя с обликом человека. Поэтому для таких деяний требовалась не хирургическая операция с удалением «заболевшего свободолюбием органа», а лечение, использующее определённые программы ограничения деятельности «вирусов». Такие, как ПСП, СНОС или программные охотничьи Псы.

Увлекшись своей идеей создания «абсолютного зонда», Выразитель время от времени следил за развитием событий в нижнем ярусе реальности, не вмешиваясь в них. «Зонд» созревал и двигался в нужном направлении, не догадываясь об этом. Потом операторы нижних иезодов начали ограничение вышедшей из-под контроля подпрограммы, и «зонд» едва не погиб в зародыше. Спасло его только вмешательство одного из операторов, который вдруг воспылал любовью к свободе самовыражения и нарушил закон невмешательства, внедрив свою психоматрицу в сознание одного из элементов подпрограммы – человека по фамилии Утолин.

Это ускорило процесс созревания «зонда», на «вирус» обратили внимание операторы верхних уровней, и за группой взбунтовавшихся людей, образовавших довольно серьёзную «опухоль независимости», направились ликвидаторы и сглаживатели возмущений.

Выразитель ждал, никак не выявляя своего отношения к «зародышу» бунта. Единственное, что он позволил себе сделать втайне от операторов, которых называл своими тенями, это подсказал «зонду» решение проблемы «универсальной отмычки». Человек был умен и владел нелинейной логикой, однако сам едва ли справился бы с разработкой алгоритма «отмычки», который называл формулой ПН, даже с помощью сбежавшего в нижний уровень оператора.

Получилось очень красиво.

Из любопытства и любви к виртуальным играм, заражённый компьютерным фанатизмом «зонд» рвался стать могучим сетевым взломщиком и сам работал как компьютер.

Его заказчик – оператор Ювинга, обитавший в теле капитана спецназа Утолина, не успел спасти Фигуру Влияния, ради которого пошёл на риск нейтрализации, и стремился вернуться домой. Он подключил все свои информационные каналы и помогал «зонду» не за страх, а за совесть.

Потом к ним присоединился защитник, человек смелый и решительный, достигший некоторых относительно важных высот самореализации, и процесс пошёл быстрее, хотя присутствие женщины ему основательно мешало.

Тогда Выразитель «спустился» на уровень контроля земной реальности и волевым усилием подкорректировал развивающийся сценарий. В результате женщина погибла, а группа «вируса-зонда» вышла в реальность следующего уровня.

Сомнения все ещё одолевали Выразителя, но он всё больше увлекался происходящим и решил ускорить выход «зонда» в высшие слои Гиперсети. Для этого он спустился к операторам иезода-4 и высказал им якобы своё недовольство сбоем Программы. Расчёт был прост: если «зонд» сможет освободиться от зависимости, сохранить работоспособность и поставит перед собой цель добиться справедливости, он преодолеет все препятствия и выйдет на нужную по замыслу Выразителя иерархию. Если же операторам удастся его ограничить, значит, замысел нереализуем.

– Что ж, посмотрим, – сказал сам себе Выразитель Несогласия, устраиваясь в своем Замке поудобней.

Пришло время чувства всемогущества. «Всевидящее Око» поднялся над своим Творением, как дух над телом человека, и окинул его внимательным взглядом, ощущая сладкую дрожь желания повелевать…

Он был готов ко всему, кроме неподвижности.

Наказание после конфликта с Лавриком наступило незамедлительно. Кирилла перенесли в его обиталище и поставили у окна, заключив в прозрачную монолитную колонну, которая не мешала ему дышать, но не давала возможности сделать хотя бы одно движение.

Сначала он пытался сдвинуться с места, пошевелить пальцами или сменить позу, а когда все его попытки ни к чему не привели, смирился и ушёл в медитацию, изменившую внутреннее течение времени.

Сколько он так простоял, грезя с открытыми глазами, оценить было трудно. Судя по движению светила в небе Ицаха, прошло не менее десяти часов по местному времени. Затем вдруг сквозь тусклое струение обречённости в сознание пробилась мысль: а что, если попробовать спасти Лилию?..

Кирилл вздрогнул.

Эта мысль не была неожиданной, он всё время проигрывал мысленный сценарий того, как можно было уберечь Лилю от гибели во время боя с вертолётом СНОС. Однако теперь этот сценарий опирался на возможности иезода контроля, и если бы Кириллу, как Лаврику, дали канал влияния на программу реальности Земли, он смог бы что-либо сделать!..