отомстить капитану и наказать его за коварство. Затем никак не могли договориться, каким путем двигаться дальше: одни хотели дождаться очередного парохода, другие кричали, что времени у них в обрез, и требовали немедленно пуститься в путь.

— Не могли же мы сидеть сутки в ожидании следующего парохода — мы ведь помнили, что нас ждут здесь, — продолжал рассказчик. — К счастью, рядом нашлась ферма, где нам любезно одолжили лошадей.

— Любезно одолжили? — спросил кто-то с насмешкой в голосе.

— Ну конечно, мы их любезно попросили, а они нам любезно одолжили, ха-ха-ха! Вначале лошадей не хватало, и пришлось ехать по двое. А потом по пути стали попадаться другие фермы, и в конце концов у каждого уже была своя лошадь.

Бандиты встретили рассказ о грабеже взрывом хохота. Однако беседа продолжалась.

— А здесь все в порядке? Те, кто искал встречи с нами, приехали?

— Приехали.

— Одежду привезли?

— Целых два сундука, хватит с избытком.

— Вот и хорошо. Славная у нас будет потеха. Но со шпионами и капитаном надо рассчитаться. Пароход всю ночь простоит у пристани здесь, в Ла-Гранхе, так что капитан от нас не уйдет. Индейца и лазутчиков тоже долго искать не придется, люди они заметные: на одном — новенький трапперский костюм, и у обоих на спине седла.

— Седла? — радостно заорали в один голос бандиты. — Неужели это те двое, что недавно вошли и сели во втором зале? У них не было…

Конца фразы мы не расслышали, так как говоривший понизил голос.

— Пора уходить, джентльмены, — произнес кузнец. — Они нагрянут сюда с минуты на минуту. Первыми выходите вы. Седла мы вам подадим.

Больше ждать было нельзя. Не раздумывая, я выпрыгнул в окно. Олд Дэт последовал за мной. Кузнецы передали нам оружие и вещи и через секунду тоже стояли рядом с нами.

Мы оказались у боковой стены здания на маленьком, огороженном невысокой оградой газоне. Перепрыгнув через забор, мы оглянулись и увидели, что и остальные посетители второго зала покидают помещение уже проверенным нами способом, видимо, не полагаясь на «любезное» обращение сторонников сецессиона.

— Вот удивятся негодяи, — посмеивался Ланге, — когда обнаружат, что добыча ускользнула у них из рук. Как умно мы поступили!

— Позор на мою седую голову! — роптал Олд Дэт. — Я прямо слышу, как они издевательски хохочут над нами!

— Пусть. Мы посмеемся последними, а как известно, это куда полезнее для здоровья. Я им еще докажу, что не боюсь их, но от кабацких драк меня увольте.

Оба кузнеца, отец и сын, подхватили наши седла, а когда мы запротестовали, сказали, что не допустят, чтобы их гости тащили на себе такую тяжесть. Вскоре мы оказались между двух домов. В левом было темно, а в правом сквозь щели в ставнях пробивался свет.

— Сеньор Кортесио уже дома, — объяснил нам Ланге. — Это у него горит свет. Постучитесь, и вам откроют. Как только закончите свои дела, приходите в дом слева от дороги, там мы и живем. Тем временем попробуем сообразить какой-нибудь ужин.

Кузнецы отправились домой, а мы подошли к дому сеньора Кортесио. В ответ на наш стук дверь приоткрылась, и кто-то через узкую щель спросил на ломаном английском:

— Кто там быть?

— Друзья, — ответил Олд Дэт. — Сеньор Кортесио дома?

— Вы чего хотеть от сеньора Кортесио?

Судя по выговору, нас допрашивал негр.

— У нас к нему дело.

— Вы сказать, какое дело, иначе я не впускать.

— Мы от мистера Ланге.

— Ах, масса Ланге! Он хороший человек. Вы заходите, но немножко ждать.

Дверь захлопнулась, чтобы сразу же широко распахнуться, и негр-слуга пригласил нас войти.

— Входите. Сеньор сказать, что сейчас принимать вас.

По узкому коридору мы прошли в маленькую комнату, очень скромно обставленную: несколько стульев, стол и конторка. У конторки с бумагами, лицом к двери, стоял высокий худой мужчина. По его внешности мы сразу поняли, что перед нами испанец.

— Буэнас ночес, — ответил он по-испански на наше учтивое приветствие. И сразу же перешел на английский: — Вас прислал сеньор Ланге? Могу ли я спросить вас о цели вашего визита?

Мне стало интересно, что ответит Олд Дэт, оставивший за собой единоличное право вести беседу с сеньором Кортесио.

— Может быть, у нас к вам серьезное дело, а может быть, нам потребуются от вас некоторые сведения. Нам самим еще точно неизвестно.

— Хорошо, все выяснится в свое время. А пока присаживайтесь и угощайтесь сигаретками.

Он подал нам портсигар и спички. Трудно было отказаться от угощения. Сигаретки тогда только начинали входить в обиход, и Олд Дэт, который предпочитал трубку самой изысканной сигаре, закурил одну, самую тоненькую, и едва успел сделать несколько затяжек, как она уже сгорела.

— Дело, по которому мы вас беспокоим, — начал Олд Дэт, — не особенно-то и важное. А пришли так поздно мы по той причине, что раньше, как нам сказали, вас не было дома. Нам не хотелось бы оставаться в городе до утра, потому что нам не нравится обстановка. Мы собираемся пробраться в Мексику и предложить свои услуги Хуаресу. Как понимаете, такое решение принимают, только все продумав и все взвесив. И в этом случае необходимо быть уверенным, что вас примут с должным вниманием. Мы навели справки и узнали, что можем предложить свои услуги прямо здесь, в Ла-Гранхе. Нам указали на вас, поэтому мы в вашем доме. Не откажите в любезности и подтвердите, правильно ли мы сделали, обратившись к вам.

— Кто рассказал вам про меня, сеньоры?

— Один человек, которого мы встретили на судне, — вдохновенно лгал Олд Дэт. — Затем мы случайно познакомились с мистером Ланге. Он-то нас и предупредил, что до десяти вечера вы будете в отлучке. Мы северяне и воевали против Юга. У нас есть боевой опыт, и мы можем пригодиться президенту Мексики.

— Вы хорошо изложили свое дело, но, не в обиду будет сказано, человек вы уже немолодой, хватит ли у вас сил переносить тяготы и невзгоды, обычные в военное время?

— Мне по душе ваша откровенность, сеньор, — рассмеялся старик. — Однако, когда вы узнаете, с кем имеете дело, вы сразу измените свое мнение и поймете, что и такая развалина, как я, может на что-нибудь сгодиться. Обычно меня зовут Олд Дэт.

— Олд Дэт? — воскликнул удивленный Кортесио. — Возможно ли это?! Вы — знаменитый вестмен и проводник, которого южане помнят до сих пор?

— Да, это я. И мой внешний вид, который вам так вначале не понравился, лучше всего удостоверит мою личность.

— Вы совершенно правы. Но я должен соблюдать осторожность, чтоб слух о том, что я вербую добровольцев для