Пронзительный крик – и еще один враг пал от удара Капитана. Четверо раненых со стонами корчились у его ног. Пожиратели плоти дрогнули, подались назад. У Ника возникла надежда, что этого хватит, что на этом все и закончится, но в ту же минуту в парке появилась еще дюжина Пожирателей плоти. Перебравшись через живую изгородь, они присоединились к остальным. Их было слишком много – чересчур, до обидного много. Ник оглянулся на пруд: может, рвануть по воде, наудачу? Но Пожиратели плоти обступили оба берега. Несколько человек бросились в воду – видимо, чтобы удостовериться, что Владычица не выйдет из нее никогда. Но они беспокоились зря: глаза Владычицы закатились под лоб, и она ушла в темную воду с головой, а Дэнни остался стоять по колено в пруду, в оцепенении глядя на нее.

«Вот и все, – подумал Ник, стиснув зубы. – Домой мне не попасть. И вообще никуда больше не попасть. Вот дерьмо… Так не должно было случиться! И ведь глупо-то как… Почему я был так глуп?»

– Присоединяйтесь! – крикнул Капитан им со Сверчком.

Взглянув в глаза Капитана, Ник увидел в них волю и мужество человека, вовсе не намеренного сдаваться.

Капитан усмехнулся.

– Я скажу так: если уж мы настолько нужны им, заставим их заплатить подороже! А что скажете вы?

Боевой дух Капитана заразил и Ника. Кивнув, он встал рядом, и Капитан от души хлопнул его по плечу.

– Рад иметь на своей стороне такую твердую руку!

Сверчок последовала за Ником. Втроем они встали спиной к спине, ощетинившись остриями мечей в ожидании тех, кто рискнет подойти ближе.

– Подходите! – закричал Капитан, маня Пожирателей плоти к себе. – Кто готов умереть?

Пожиратели плоти сомкнули строй и двинулись вперед.

Ник изготовился к бою. Пульс грохотал в ушах, дыхание участилось.

– Спокойно, – сказал Капитан.

Ник перехватил меч обеими руками, стиснув рукоять так крепко, что заболели пальцы.

– Мама, – прошептал он. – Я люблю тебя, мама.

И тут совсем рядом раздался оглушительный бычий рев, перешедший в громкое фырканье. Все замерли. Там, за спинами Пожирателей плоти, стоял Таннгност с увесистым суком в руках. Но где же назойливый, всюду сующий свой нос старик? Он исчез без следа – вместо него перед Ником предстал свирепый дикий зверь!

Таннгност оскалился, обнажив бивни и острые клыки, и протяжно, басовито зарычал.

Пожиратели плоти развернулись, направив оружие на огромного зверя, и тут из темноты раздался вой – долгий переливчатый вой. Оттуда, из ночного мрака, к полю боя, оскалив зубы, звеня мечами, стремительно несся остроухий золотоглазый мальчишка. За ним бежали Дьяволы и эльфы.

– Питер! – воскликнула Сверчок.

При виде необузданной ярости буйного мальчишки Ник воспрянул духом. Из его горла тоже вырвался торжествующий вой.

С пронзительным боевым кличем Питер бросился на ближайшего Пожирателя плоти и одним ударом снес ему голову. Голова взвилась в воздух и шмякнулась о грудь другого врага. Питер пронзил мечом и его, потом еще одного и еще. Глаза его сверкали безумным кровожадным огнем, он кружился вихрем, припадал к земле, лягался, рубил, уворачивался от ударов, сея смерть и увечья на своем пути. Дьяволы и эльфы рубились рядом, оглашая парк криками и воплями, будто легион сумасшедших котов.

Сзади донесся звонкий девичий смех. Оглянувшись, Ник увидел дочерей ведьмы, вприпрыжку бегущих к дерущимся через пруд. Вот только они больше не были маленькими ангелоподобными девочками: на их пальцах отросли острые кривые когти, лица вытянулись, превратившись в клыкастые морды. Сестры кинулись на двух Пожирателей плоти, приближавшихся к Владычице, и тут на дальнем берегу пруда показалась ведьма с четырьмя баргестами. Зловеще сверкнув изумрудным глазом, она неспешно, будто направляясь на пикник, двинулась через пруд в сторону сражавшихся.

Не зная, куда повернуться, какой фланг защищать, Пожиратели плоти дрогнули, сломали строй и в беспорядке подались назад. Капитан, пользуясь их замешательством, прыгнул вперед и ударил ближайшего Пожирателя плоти в спину. Следом за ним в толпу врагов врубились и Ник со Сверчком.

Не в силах держать оборону, Пожиратели плоти растеряли всю храбрость и побежали, сталкиваясь друг с другом. Ник резал, рубил, колол, Маладриэль свистела в воздухе, пронзая тела, отсекая руки и ноги. Ник с ужасом осознал, что улыбается при виде страха на лицах врагов. Из горла, заглушая крики и стоны раненых, рвался звериный вой; хотелось лишь одного – убить их всех, всех без остатка, разрубать их ребра и голыми руками давить еще живые, трепещущие сердца. Сверкая глазами, Ник шел вперед, шагал через мертвых и умирающих, стремясь добраться до новой живой души…

Шуршание помех в динамиках громкоговорителя – и в ночной темноте загремел низкий рокочущий голос:

– Бросай оружие!!! Руки вверх!!!

– Бросай оружие! Живо!!!

Сержант Уилсон поднял револьвер и дважды выстрелил в воздух.

Толпа замерла и распалась, разделившись надвое. Все взгляды – очень странные взгляды – устремились в сторону сержанта и полудюжины окружавших его патрульных. Крики и лязг стихли, уступив место вою, хрипам, стонам раненых, изувеченных и умирающих.

– Что здесь, черт возьми, происходит? – спросил сержант, оглядывая кровавую бойню, отрубленные конечности и дюжины тел, судорожно корчащихся на земле.

«Люди? – подумал он. – Нет. Вон чешуя какая… и рога! Что за монстры?» Да, пожалуй, иначе и не скажешь: монстры, вырядившиеся в лохмотья и доспехи, с мечами, топорами и копьями. И эти монстры пятились, отступали перед какой-то мелюзгой. «Погоди-ка. Неужели… Нет, не может быть! Дети! Это же дети! Бешеные ребятишки – тоже с мечами и копьями, и…»

Тут сержант потерял мысль.

– А это еще что за дьявольщина? – ахнул он, указывая на громадного зверя с козлиной головой.

Действительно, на голове странного создания красовались плоские, загнутые в стороны рога, а в руках оно держало огромный сук, да так легко, будто тот весил не больше бейсбольной биты. К окровавленному концу сука прилипли пряди волос с клочьями кожи.

Углядев краем глаза что-то белое, сержант взглянул в сторону пруда. Там, у дальнего берега, склонившись над распростертым телом, стояли на коленях три девочки. Их руки и ангельские личики были сплошь перемазаны черным кровавым месивом. «Ох, ни хрена ж себе!» И тут, едва успев подумать, что на сегодня с него довольно, сержант увидел зеленую женщину, стоящую – да, стоящую прямо на поверхности воды, и рассматривающую его так, точно она не прочь поужинать его печенью.

– Господи Иисусе, мать твою богородицу до небес и обратно! – воскликнул сержант.

Он окончательно перестал понимать, что происходит. Во всем этом не было никакого смысла. Ни малейшего. «Мы в полном дерьме, – подумал сержант, тревожно переглянувшись с патрульными. – Где подкрепление? Где, черт возьми, части особого назначения, где парни из группы быстрого реагирования, где ребята с крупным калибром?»