– Сейчас в городе почти не осталось ни солдат, ни командиров, – сказал на это У Юн. – И вот теперь они послали просить помо щи. Нам нужно сейчас же выделить два отряда и сделать так, чтобы их приняли за войска, которые пришли на помощь. Когда они будут продвигаться к городу, мы сделаем вид, что вступили с ними в бой. Тогда Гао Лянь, конечно, откроет городские ворота и выйдет, чтобы оказать поддержку подходящим войскам. А мы воспользуемся этим удобным случаем и захватим город. Для Гао Ляня же оставим узкий выход и непременно поймаем его живым.

Выслушав это, Сун Цзян остался очень доволен и приказал Дай Цзуну отправиться в Ляншаньбо, чтобы взять там еще два отряда и идти на город с двух сторон.

А Гао Лянь между тем приказал каждую ночь собирать на пустырях большие кучи хвороста и травы и поджигать их. Это должно было служить сигналом для ожидаемых войск. Кроме того, с городских стен непрерывно велось наблюдение.

Через несколько дней дозорные на стенах города заметили в отряде Сун Цзяна какое-то замешательство и тут же поспешили с докладом к Гао Ляню. А Гао Лянь, услышав об этом, сейчас же облачился в военные доспехи и быстро направился к городской стене посмотреть, что происходит. И тут он увидел, что к городу с двух сторон приближаются отряды. С криками и шумом бойцы во весь опор неслись вперед, до самых небес вздымая тучи пыли. Осаждавшие город отряды Сун Цзяна сразу же рассеялись в разные стороны. Гао Лянь решил, что это пришли войска, высланные ему на помощь. Тогда он спешно собрал всех воинов, оставшихся в городе, разбил их на отряды и, приказав открыть городские ворота, вывел за город навстречу подходящим войскам.

А далее события разворачивались следующим образом. Подъехав к отряду Сун Цзяна, Гао Лянь увидел, что Сун Цзян, а вслед за ним Хуа Юн и Цинь Мин верхом на конях бросились удирать по маленькой тропинке. Тогда он во главе группы своих бойцов помчался за ними в погоню. Но вдруг за холмом один за другим раздалось несколько взрывов. Гао Лянь заподозрил неладное и тут же приказал своим людям возвращаться обратно. Но в этот момент с двух сторон ударили в гонг. Слева ринулся отряд Люй Фана, а справа – Го Шэна. В каждом отряде насчитывалось по пятисот бойцов, Гао Лянь попытался было пробить себе дорогу, но потерял больше половины своих солдат.

Вырвавшись наконец из окружения, он и его воины посмотрели в сторону города: там на стенах развевались знамена лагеря Ляншаньбо. Еще раз внимательно оглядевшись, они нигде не могли обнаружить войск, прибывших к ним на помощь. Гао Лянь понял, что ему не остается ничего другого, как увести уцелевших воинов по небольшой горной дорожке. Но не проехали они и десяти ли, как из-за гребня горы, находившейся впереди, вылетела группа всадников во главе с Сунь Ли и преградила им путь. Голосом, подобным раскатам грома, Сунь Ли закричал:

– Я давно уже поджидаю вас здесь! Ну-ка, слезайте с коней и сдавайтесь!

Гао Лянь и его люди повернули было коней, чтобы отступить назад, но и там путь был уже отрезан другой группой бойцов во главе с Чжу Туном Бородачом. Эти две группы сжимали Гао Ляня с двух сторон, и выхода для спасения у него уже не было.

Тогда Гао Лянь бросил своего коня и пешком стал взбираться на гору. Но преследовавшие его удальцы со всех сторон бросились за ним в погоню. Гао Лянь быстро пробормотал заклинание и крикнул:

– Подымайся!

Сразу же образовалось черное облако, которое стало плавно уносить его вверх. Гао Лянь уже поднялся до самой вершины горы.

Но в этот момент из-за холма вдруг показался Гун-Сунь Шэн. Увидев облако, он протянул свой меч в том направлении, куда оно летело, и, пробормотав заклинание, воскликнул:

– Поторопись!

В тот же миг все увидели, как Гао Лянь полетел с облака вниз. Тут выскочил Лэй Хэн и одним ударом своего меча рассек Гао Ляня надвое.

Взяв с собой его голову, Лэй Хэн вместе с остальными стал спускаться с горы. Вперед они послали гонца, который должен был сообщить главарям о гибели Гао Ляня. Но Сун Цзяну уже доложили о том, что Гао Лянь убит, и, собрав все отряды, он вошел с ними в город Гаотанчжоу.

Заранее был отдан приказ о том, чтобы не причинять никакого вреда населению. А когда они вошли в город, то для успокоения жителей вывесили объявление о том, что всякие грабежи категорически воспрещаются.

После этого они тотчас же отправились в тюрьму, чтобы освободить Чай Цзиня. Надзиратели и стражники уже разбежались, и в тюрьме осталось лишь человек пятьдесят заключенных. С них сняли колодки и выпустили на волю, но Чай Цзиня среди заключенных не оказалось.

Тяжело стало на душе у Сун Цзяна. Он пошел в тюрьму и там ходил из камеры в камеру. Он нашел всех родственников Чай Хуан-чэна. Затем Сун Цзян отправился в другое помещение тюрь мы и увидел там семью самого Чай Цзиня, которая была схвачена в Цанчжоу и доставлена сюда. Из-за боев, которые происходили последнее время, их еще не вызывали и не допрашивали. Но Чай Цзиня не было и среди них.

Тогда У Юн созвал на допрос всех тюремных стражников Гаотанчжоу. Один из них выступил вперед и доложил:

– Я надзиратель тюрьмы, зовут меня Линь Жэнь. Недавно я получил распоряжение начальника округа неотлучно находиться при Чай Цзине и хорошенько охранять его, чтобы он не сбежал. Кроме того, он приказал мне покончить с ним в том случае, если городу будет угрожать большая опасность. Три дня тому назад начальник округа велел вывести Чай Цзиня из тюрьмы и казнить его. Однако я не мог сделать этого потому, что знал Чай Цзиня как очень хорошего человека. И я не стал выполнять приказа под тем предлогом, что Чай Цзинь при смерти, и нет необходимости убивать его. Когда начальник округа стал требовать, чтобы приказ его все же был выполнен, я ответил, что Чай Цзинь уже умер. Но последнее время непрерывно шли бои, и начальнику округа уже некогда было интересоваться этим делом. Однако из опасения, что он может прислать кого-нибудь справиться о Чай Цзине и тогда мне не миновать строгого наказания, я отвел вчера Чай Цзиня за тюрьму, снял с него кангу и спрятал его в высохшем