Саке ему не понравилось, но в целом обед он одобрил.

– Только порции какие-то маленькие.

– У меня такое впечатление, что в детстве вы, господин боевой офицер, недоедали, – съязвила я.

Выйдя из ресторана, мы не обнаружили джипа, и я слегка заволновалась. Но Ковалев его все-таки высмотрел, когда мы выехали на проспект, и я порадовалась.

– Куда теперь? – спросил Ковалев.

– В редакцию газеты, где я когда-то работала.

– Зачем?

– Надо фотографию распечатать. Если повезет, что-нибудь узнаем об этом типе.

Я позвонила Лилии Кудрявцевой, оказалось, она еще в офисе. Ковалев идти со мной не захотел. Сначала это меня разозлило: ему лень подняться, а мне потом пересказывай весь разговор близко к тексту. Но вскоре я нашла в его лени положительный аспект: моя машина под присмотром.

Фотография получилась вполне на уровне, узнать упыря можно. Лилия, к примеру, узнала сразу.

– Знаю я этого типа. Вроде бы сначала он был священником. По крайней мере, так представлялся. Потом выяснилось, что никакого отношения к епархии он не имеет. Организовал что-то вроде собственной церкви, но начались проблемы то ли с ментами, то ли с налоговой, и он из моего поля зрения исчез. Честно говоря, была уверена, что из города давно уехал. Раньше он бороду носил…

– А что у него с лицом?

– Он, кажется, жил в Средней Азии и подхватил какую-то заразу. Что за болезнь, не знаю… Кстати, несмотря на гнетущую внешность, он вполне нормальный мужик. С чувством юмора и не дурак. Жулик, конечно. Я у него интервью брала. Года три назад.

– Можно взглянуть на интервью?

– Конечно.

На фотографии в газете заинтересовавший меня тип действительно был с бородой и, может, поэтому не выглядел так зловеще. Речь шла о каком-то здании, кто-то зачем-то его отбирал, а упырь не отдавал. Кстати, звали его Виктор Игоревич, и фамилию он носил самую что ни на есть простую: Авдотьев.

– Что за здание? – спросила я Лилию.

– Развалюха возле универмага. Но там рядом пустырь, и получался приличный участок земли. Но, разумеется, на нее кое-кто нацелился, так что развалюха стала как кость в горле.

– А что у него там за клуб был?

– «Познай себя» или что-то в таком роде. Короче, медитировали вместе. Искал себя человек. То он священник, то целитель, то ясновидящий. Знаток цигун, йоги и прочее, прочее, прочее. Говорю, нормальный мужик. Хотелось ему людей исцелять, ну и на здоровье. Сейчас этих целителей…

– Кстати, о целителях. Его случайно ничто не связывает с эзотерическим центром «Белые облака» и лично с его руководителем Павлищевым Вадимом Аркадьевичем?

– Кто-то у кого-то учился, – кивнула Лилия, прихлебывая кофе. – Или оба у кого-то учились. Скорее всего, друг друга терпеть не могут.

– Уверена?

– Конкуренты, – пожала она плечами. – Для такого города, как наш, два великих учителя – все же слишком. Одно время они развили весьма бурную деятельность, потом притихли. Павлищев зарабатывает на кусок с маслом в своем центре, а чем сейчас Авдотьев занимается, даже не знаю. Я ведь сказала, что была уверена: он отправился пытать счастье в другом месте. Почему он тебя заинтересовал?

– Встречался сегодня с Павлищевым. А Павлищев интересен тем, что к нему приходила Светка. А как давно Авдотьев подвизался здесь в образе батюшки?

– Года четыре назад.

– Экзальтированные дамочки обожают батюшек его возраста. Не красавец, но интересная бледность даже в тему, придает загадочности.

– Раньше он так скверно не выглядел. Наверное, болезнь прогрессирует. А дамочка – это Светка?

– Скорее Агнесса. Ее к батюшкам тянуло. Светка велась на чертовщину.

– Ты это серьезно?

– Не совсем.

– Агнесса – это та, которую только что убили?

– Да. И она почти наверняка знала убийцу Светки. Потому и погибла. Только как все это должно стыковаться, я пока не знаю, – с грустью признала я, забирая фотографию.

Ковалев выглядел недовольным, что я сочла для себя обидным, раз недавно его кормила. Джипа не видно, но это не значит, что за нами не приглядывают.

– Ну что? – изрек Алексей Дмитриевич дежурную фразу.

– Знаем имя и фамилию. А также то, что он то ли экстрасенс, то ли новое воплощение Будды.

Ковалев неожиданно насторожился.

– У них есть какие-нибудь кровавые ритуалы?

– У кого, у экстрасенсов?

– У буддистов?

– Что вы, любезнейший, на редкость миролюбивая религия! Все учение сводится к одному тезису: не хочешь в следующей жизни родиться лягушкой, не пакости в этой. Какие уж там кровавые ритуалы…

– А я думал, что они поклонялись богине, не помню, как ее звали, и днем были нормальные люди, а ночью путникам кишки выпускали, – съязвил Ковалев.

Я тоже в долгу не осталась:

– Где читали?

– Кино смотрел.

– Уважаю ваши знания, офицер, но богиня Кали к буддистам отношения не имеет. Кино я, кстати, тоже смотрела. Однако что-то подсказывает мне: мы на правильном пути. Едем на квартиру Светки.

– Зачем?

– Хочу показать портрет нашего экстрасенса соседке. Она говорила, заглядывал к Светке некто, подозрительно похожий на выходца из преисподней. По-моему, такое описание очень подходит нашему красавцу.

– Что за соседка?

Я дала описание дамы в мехах, Ковалев кивнул и уверенно назвал квартиру, где она обитает.

Дама встретила нас милостиво. Однако ее улыбки я на свой счет не принимала, ясно, что адресовались они прекрасному участковому. Водрузив очки на нос, дама взглянула на фотографию и уверенно произнесла:

– Это он. Абсолютно точно. Он убийца? Его уже арестовали?

Оставив Ковалева выкручиваться, я направилась в квартиру Светки. Настроение у меня было скверное. Убийства, появление Светки в «Белых облаках», интерес бандитов к Валерке… Как это связано? Допустим, Агнесса была знакома с Авдотьевым и познакомила его со Светкой. Или их познакомил Вадим Аркадьевич. Допустим, Светка узнала о нем нечто такое, что он желал скрыть. Но при чем здесь дурацкие куклы, статьи о вице-губернаторе, его внезапная кончина, зверские убийства, а главное – при чем здесь люди, перенесшие пластическую операцию, и, наконец, Валерка?

– Гризли, должно быть, знает ответы, – пробормотала я. – Но хрен знаниями поделится…

В квартиру вошел Ковалев.

– Позвонил Севке, – сообщил со вздохом и посмотрел на меня укоризненно.

– Чего ты вздыхаешь? Он должен быть счастлив – мы ему свидетеля нашли, а заодно и подозреваемого.