– Твоим наймитам в этот бункер не попасть, не обольщайся.

– Ты так и не понял, что бояться должен не меня? Хранители скоро придут за тобой.

– А кого? Кто… Что ты тут делаешь?! Что?! Я просто ошибся! Не надо! Клио!!!

Услышав предсмертный вопль давнего соперника, Халворн самодовольно усмехнулся и собрался положить трубку, но прозвучавший нежный и мелодичный голос заставил его мгновенно вспотеть:

– Не заиграйся, Халворн.

– Я…

С той стороны трубку уже положили. Глава Российского отделения встряхнулся, достал из стола бутылку кальвадоса, налил полный стакан и залпом выпил, почти не чувствуя вкуса.

«Королю на шахматной доске немногим легче пешки…»

Тихо и мрачно. Тусклые краски. Словно старая выцветшая от времени фотография… фотография с войны.

Я стоял на поле боя среди кучи тел погибших солдат. Тела людей и эльфов лежали вперемешку между воронками от снарядов. В воздухе стоял неповторимый аромат войны – смесь запахов пороха, дыма, крови и горелого мяса.

Совершенно бездумно я пошел в произвольном направлении и, как это часто бывает во снах, пошел правильно. Сначала я увидел тела знакомых бойцов, солдат и оперативников. Они лежали в ворохе гильз, посреди куч опустошенных магазинов, у некоторых в руках были окровавленные клинки.

Чуть дальше в центре выжженного пятна я увидел обнаженную Феникс. Девушка лежала без единой раны на теле, словно спала… В тяжелом бою она потратила все свои силы, а потом отдала своему огню жизнь.

Я перешагивал через тела друзей и незнакомых врагов и зачем-то поднимался к вершине холма. Там что-то было, что-то очень важное и нужное для меня, что-то, к чему все рвались и не смогли пройти…

На куче трупов лежала прекрасная девушка с длинными волосами цвета светлого золота и тонкой шпагой в руке. Не знаю почему, но глядя на нее, я почувствовал горечь и стыд. Странно, я ведь никогда не видел её.

Укрытая двумя пушистыми хвостами, вся в подпалинах и пятнах крови устало дышала гигантская серебристая лиса. Она в последнем усилии повернула голову в мою сторону и умерла.

– Что это? – невольно спросил я, очнувшись от странного оцепенения.

– Это?

Я резко развернулся на голос и увидел молодую смуглую девчонку в цветастом цыганском платье.

– Это будущее, Игорь! – резко сказала она. – Проснись, или все так и будет! Проснись! Дойди до края доски в этой партии! Проснись!!!

Резко дернувшись, я пришел в себя и не сразу понял, где нахожусь. Но через мгновение все вспомнил и понял, что слышу чей-то голос.

– Ну-ка мечи стаканы на стол, ну-ка мечи стаканы на стол и прочую посуду.

К певцу присоединились еще несколько голосов, таких же грубых, немузыкальных, но веселых:

– Все говорят, что пить нельзя! Все говорят, что пить нельзя! Все говорят, что пить нельзя! А я говорю, что буду!

Я понятия не имел, кто там шел, но ничуть не сомневался, что люди, поющие такие песни, плохими быть не могут. Поэтому закричал, насколько хватило сил.

Песня затихла. И в полной тишине я едва не закричал от злости и разочарования, но вовремя взял себя в руки. Что могли подумать люди, услышав крик на такой глубине?

– Нам нужна помощь!

Никто не ответил, но через некоторое время я услышал легкий шорох поблизости, но не успел даже повернуться, как прямо в лицо ударил яркий луч фонаря. Я мгновенно ослеп и рефлекторно рукой закрыл глаза.

– Убери свет! Они и правда ранены!

– Здесь кто-то еще есть!

Я разбудил Феникс и встал на ноги.

– Здесь только мы.

– Да убери ты свет, наконец!

Фонарь отвернули в сторону, и пару раз моргнув, я разглядел перед собой невысоких, широкоплечих и бородатых мужчин с суровыми лицами землистого цвета и густыми, кустистыми бровями на зависть Брежневу. Они все были в прочных кольчугах и с автоматами АК-47 в руках, на поясах у многих висели топоры или ножны с мечами.

Гномы, вооруженные старыми добрыми «калашами».

– Нам нужна помощь, мы долго бродили по туннелям и очень устали, а моя напарница ранена.

– Игорь, ты, что ли? – раздался вдруг знакомый удивленный голос. – Ты что тут забыл?

– Ты его знаешь?

– Да это же Игорь из Ордена!

– Что же вы сразу не сказали?! Хардар, быстро аптечку неси! Вы идти сможете?

– Я смогу, а она нет.

– Значит, понесем на себе. Пошли, Радрак говорит, что здесь кто-то бродит, и я не хочу с ним встречаться.

Двое гномов подхватили Феникс и понесли её. Я попросил воды и, выпив полфляжки, пошел следом, по дороге рассказывая любопытным гномам, какая нелегкая нас сюда занесла.

Гномы народ простой и незатейливый. Больше всего остального они любят хорошую работу, хорошую еду и хорошую драку. Причем работа должна быть тяжелой, драка – кровавой, а жратва – сытной.

В наш мир гномы бежали после тяжелой войны и полного разгрома. Они готовы были на кабальные условия, но этого не понадобилось. Орден разрешил им остаться, потребовав только не вступать в контакт с людьми и предложив торговый договор. Это вполне устроило гномов.

Тем более что торговля для них оказалась выгодной. Никому почти кроме Ордена их товары оказались не нужны. Ведь кому могли понадобиться выкованные вручную мечи и кольчуги в наш век промышленного производства? А Орден не только покупал львиную долю их товаров, но и за небольшой процент искал для них покупателей: эльфов, магов и простых людей, ценителей холодного оружия.

В сам город гномов мы не пошли, он лежал гораздо глубже. Нас отвели в небольшой сторожевой пост на границе гномьих владений. Границы эти, кстати говоря, даже ведьмы не рисковали нарушать. Никто не сомневался в мастерстве гномов вести подземные войны.

Форпост гномов располагался в слое крепкой породы, и к нему вели всего два узких прохода, перекрытых толстыми стенами с бойницами и массивными железными дверями. Им не было никакой необходимости в таких укреплениях, но от старых привычек не так легко отказаться. Коля говорил, что сам город гномов – настоящая подземная цитадель, и без тяжелой артиллерии не стоит даже и пытаться штурмовать её.

Гномы дали нам чистую одежду. Феникс перевязали и уложили спать, а меня сразу повели за стол. Вернувшиеся из разведки воины жадно ели мясо, картошку, колбасу и запивали все пивом собственного приготовления. Я ел и пил с ними наравне, чем немало удивил хозяев.

Утолив голод и поделившись друг с другом свежими байками, гномы затянули балладу. Она чем-то отдаленно напоминала старые русские и украинские песни. Такая же долгая, заунывная и грустная. Заслушавшись, я и сам загрустил, жаль только слов не понимал. Гномы не любили, когда чужаки знают их язык, зато сами отлично разговаривали по-русски.