О том, что психологическая война велась не только против Эстонии, и даже не только против Советской Прибалтики, свидетельствовал широкий диапазон советологических исследований, охватывавший все республики СССР и самые различные стороны советской общественно-политической жизни. Темы семинаров, которые состоялись лишь за один 1983 год и лишь в одном советологическом центре США — столичном Вильсоновском центре при Институте Джорджа Кеннана, включали: «Эт-нонационализм и политическая стабильность в СССР», «Этническая теория и политика в СССР: различия в языках, теориях, выводах», «Советская мусульманская интеллигенция», «Жизнь и социальные условия в Советском Таджикистане», «Политика в отношении религии на Украине», «Отношения между писателями и правительством в СССР» и т. д. Последующие события показали, что многие из этих вопросов оказались в эпицентре внезапно разразившихся дискуссий, а затем бурных событий в СССР в конце 80-х годов.

Пристально следили советологи за социальными и политическими процессами в различных слоях советского общества, особенно среди интеллигенции. Советологи публиковали перечни тех представителей советской интеллигенции, которые, по их оценкам, могли бы сыграть заметную роль в демонтаже советского строя. Словно опираясь на опыт мятежа Гордона, советологи рекомендовали развязать в СССР дискуссию по репрессиям полувековой давности для возбуждения страстей в обществе и его дестабилизации.

Большое внимание уделялось изучению высших слоев советского общества. В номере американского журнала «Проблемы коммунизма» за июль — август 1979 года Джерри Хаф опубликовал статью «Разрыв в поколениях и проблема преемственности Брежнева». Рассуждая о шансах тех или иных руководителей страны сменить Брежнева, Хаф исходил из вероятности того, что претендентами на пост станут Ю.В. Андропов, К.У. Черненко, В.В. Гришин и М.С. Горбачев. По мнению Хафа, наибольшие шансы имел самый молодой из них — секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев. Автор статьи видел в Горбачеве будущего реформатора. То обстоятельство, что в советологических кругах уже с середины 1979 года было обращено внимание на Горбачева как на потенциального первого руководителя СССР, означало, что отныне каждый его шаг, а также каждое событие в жизни близких к нему людей становилось предметом пристального внимания и активности государственных служб США.

Давая общую оценку антисоветскому курсу правительства Р. Рейгана, Юрий Мельников писал в 1983 году: «В условиях стратегического паритета между СССР и США администрация Рейгана не решается, однако, перейти от «холодной» к какой-либо горячей войне против Советского Союза… Но она пытается нарушить этот паритет в свою пользу, как наращивая военную силу США, так и стремясь всячески «ослабить» СССР, — путем навязывания ему нового раунда обременительной гонки вооружений, экономической, «технологической», «психологической» и прочих войн против него и всего мирового социализма».

В то же время было очевидно, что правительство Рейгана, как и его предшественники, стремится, ослабив СССР, расширить свою власть над планетой. В апреле года министр обороны Уайнбергер объявил, что США распространяют свой «ядерный зонтик» на Южную Корею. Находясь в Западной Европе летом 1982 года, Рейган заявил: «Берега Европы — это наши берега. Границы Европы — наши границы».

Новым подтверждением готовности США всемерно расширять свои границы стало учреждение с 1 января года Центрального командования (Сенткома) для контроля над «дугой нестабильности». В его сферу действия было включено 19 государств, без их предварительного уведомления и согласия: Афганистан, Бахрейн, Джибути, Египет, Иордания, Иран, Ирак, Северный Йемен (Йеменская республика), Южный Йемен (Йеменская Народно-демократическая республика), Катар, Кения, Кувейт, Объединенные арабские эмираты, Оман, Пакистан, Саудовская Аравия, Сомали, Судан, Эфиопия.

У Рейгана и его министров вызывали особое раздражение те страны, которые сравнительно недавно вышли из подчинения Запада. Они объясняли стремление этих стран обрести подлинную независимость деятельностью СССР и его союзников, поощряющих «международный терроризм». Об этом заявил 28 января 1981 г. государственный секретарь США Александр Хейг на своей пресс-конференции. Позже Хейг говорил: «Я утверждаю, что в настоящее время явление, представляющее собой главную угрозу и главный источник озабоченности для всех свободных стран, — это взрыв международного терроризма и связанные с ним случаи незаконного вмешательства — так называемые национально-освободительные войны, которые ведут Советский Союз или его подставные лица».

Хейг, а также Уйнбергер и сам Рейган не раз обрушивались с нападками на Никарагуа, сбросившую диктатуру Сомосы в 1979 году в ходе сандинистской революции, а также на Анголу, Южный Йемен, Зимбабве, Эфиопию, Ливию, обвиняя их в «насильственном распространении марксизма», «подрыве стабильности» и «терроризме». 4 мая 1983 года Рейган открыто заявил о своей поддержке никарагуанских «контрас» в их борьбе за свержение сандинистского правительства.

Весной 1981 года правительство США прекратило экономическую помощь Никарагуа. Одновременно на территории Гондураса и Гватемалы стали готовить отряды из сторонников Сомосы для вооруженного нападения на Никарагуа. В конце 1981 года была принята директива СНБ № 17 о тайной войне против Никарагуа. В ноябре 1981 года сторонники Сомосы, или «контрас», получили 19 миллионов долларов. Через два года эта сумма выросла до 100 миллионов долларов. Всего же необъявленная война, которую США вели против никарагуанского народа силами «контрас», обошлась почти в миллиард долларов, хотя официально было выделено не более 300 миллионов.

О тесной связи между различными звеньями агрессивной политики США свидетельствовала система финансирования «контрас». Они тайно получали деньги, которые США выручили от секретной сделки с правительством Ирана от продажи оружия этой стране за освобождение заложников в американском посольстве.

Как и война США против народа Никарагуа 30-х годов, подрывные действия против этой страны в 80-х годах не получили большой огласки. Между тем с 1981 года за пять лет войны около 30 тысяч никарагуанцев стали жертвами американской агрессии. Материальный ущерб республики составил свыше 1,5 миллиарда долларов.

Агенты ЦРУ на катерах совершали налеты на рыбацкие поселки, уничтожали суда рыбаков, нападали на порты, поджигая нефтехранилища, разрушали причалы, уничтожали склады. Был взорван трубопровод в порту Сандино. Самолеты без опознавательных знаков бомбили международный аэропорт в Манагуа, а также другие города и села Никарагуа.

В то же время заместитель государственного секретаря США Иглбергер обвинял Никарагуа, Кубу, ГДР, Вьетнам, Эфиопию и СССР в помощи партизанам Фронта национального освобождения имени Фарабундо Марти, действовавшего в Сальвадоре. На деле вмешательство в гражданскую войну в Сальвадоре осуществляли США. Еще в 1980/81 финансовом году США предоставили военной хунте, правившей в Сальвадоре, 123 миллиона долларов на приобретение оружия. В феврале 1982 года Рейган объявил о выделении новой экономической помощи правительству Сальвадора в 100 миллионов долларов и военной — в 35 миллионов долларов. По этому поводу газета «Файнэншл тайме» писала 1 марта 1982 года: «История повторяется, хотя и не часто. Слово «Вьетнам» на губах у каждого в Вашингтоне в момент, когда партизанская война в Сальвадоре активизируется… Старая «теория домино» выкопана из прошлого для… «решающей битвы за Центральную Америку». Представители администрации Рейгана снова обратились к политике эскалации военного вовлечения путем серии почти незаметных сначала акций, подобных тем, которые втянули США во Вьетнам».