Черный грав Эндфилда клюнул носом, на мгновение коснулся корпуса «Альбатроса» и соскользнул вниз, камнем падая к земле. Теряя сознание от боли, Эндфилд запустил резервные блоки компьютера, понимая, что все равно электроника не успеет перезагрузиться до контакта с землей. С грохотом вылетели аварийные крылья, поддерживая гравилет в воздухе. Тут Капитан почувствовал, как сверху на него заходят штурмовики, для которых неуправляемая машина была прекрасной мишенью. По корпусу словно шарахнули кувалдой: раз, другой, третий.

Завыли сигналы аварийного оповещения, из пробитых двигателей ударило пламя. Мозг корабля, к тому времени полностью восстановившийся, включил компенсаторы и установки гашения. И вовремя. «Мотылек» чиркнул по верхушке песчаной горы, снес гребень следующего бархана, вздыбив тучи мелких камней и песка, затем, потеряв скорость, бессильно съехал к основанию на его текучих, струящихся потоках. Если бы не поля антиускорительной системы, перегрузка убила бы Эндфилда.

Джек жадно вдыхал воздух, восстанавливая свою боеспособность, готовясь продолжить схватку. Потеря машины еще не означала поражения.

Рядом плюхнулись несколько штурмовиков и транспортов, из которых выпрыгнули десантники.

— Вылезай п…дор еб…ный, — лейтенант «ангелов» застучал прикладом в стекло кабины. — Вылезай, скотина, или мы тебя зажарим в твоей коробочке.

Дверь распахнулась, и Капитан спрыгнул на землю. Он был оскорбительно спокоен. Посмотрел на солнце, оглядел десантников, которые, держа его на прицеле, осторожно подходили к нему. В руках Эндфилд держал бумажник, извлекая кипу денежных знаков высшего достоинства.

— Ребята, сколько я вам должен?

— Ты что, ох…л, мужик? После того, что ты устроил…

— Говорят же, что у богатых свои причуды. Вы меня не видели, а я вас, Джек беспечно улыбнулся. — Разойдемся по-хорошему ко взаимному удовольствию.

Спецназовцы остановились и опустили оружие, явно сбитые с толку.

— Ты больной, — лейтенант смотрел на него как на придурка. — Знаешь, кто это был?

— Не-а, — Эндфилд улыбнулся еще шире. — Какая разница. Посмотрите, сколько здесь, — Капитан веером развернул пачку.

Даже в неярком свете зимнего дня было видно, как деньги горят зелеными топографическими знаками.

— Генерал — мой хороший друг, а это просто маленькая шутка. Вернее, мы с ним поспорили, — продолжил Эндфилд.

Внезапно Джек веером метнул купюры, стараясь, чтобы они накрыли как можно большую площадь. Пластиковые кредитки перерезали горло нескольким солдатам, которые рухнули на мерзлый песок, заливая его кровью, рассекли глаза, губы, лица и руки остальным, заставляя раненых противников бросить оружие, ослепляя и деморализуя.

Капитан бросился в самую гущу ошеломленных десантникоков, оставляя за собой дергающиеся, изуродованные трупы, раздавая удары и вертясь волчком, разрезая тела мечом, как зубьями циркулярной пилы.

В руках Эндфилда появился пистолет. Луч поставленного на непрерывный огонь «громобоя» чиркнул по спецназовцам, в воздух полетели куски горелого мяса. Жар коснулся лица Капитана, опалив брови, заставив Джека прикрыться рукой. Излучатель дрогнул, и разряд угодил в открытый люк одного из «Ястребов». Одновременно с грохотом взрыва Джек ощутил резкую боль в плече, и огненная стена перед глазами почернела…

Когда на машине Капитана заплясали вспышки от попаданий пушек и она, словно споткнувшись, резко пошла к земле, Ника презрительно посмотрела на генерала и сказала только одно слово: «Ничтожество».

Лазарев рухнул в кресло и по старой привычке стал массировать область сердца, хотя давно уже в этом не нуждался.

— Уф, — сказал он. — Этот сумасшедший чуть было не угробил нас.

— Чему ты радуешься, болван? — спросила Управительница Жизни, не повышая голоса. — Тому, что оказался трусом и растяпой? Он же мог прикончить меня. А ты, мой милый, ничего бы не смог сделать.

— Ты же сама приказала не убивать его.

Девушка только рукой махнула. Безнадежен. Небо быстро темнело, приобретая фиолетовый, а затем бархатно-черный оттенок. «Альбатрос» уходил в космос, направляясь к орбитальной крепости «Победа-6».

Ника недовольно глядела в окно, наблюдая, как уменьшается в размерах шар планеты. Бесшумно ступая, вошел капитан «ангелов» и, почтительно склонясь, зашептал что-то Лазареву на ухо.

— Юрочка, милый, какие могут быть от меня секреты, — княгиня, сладко улыбаясь, подошла к нему.

— Ну что ты, радость моя. Просто мы не хотели тебя беспокоить по пустякам. Эндфилда поймали.

— Поймали? Удивительно. Видимо, ты еще на что-то годишься. Пусть приведут его на наш свадебный пир в кандалах. Я хочу насладиться его унижением. — Девушка уселась рядом, положила голову ему на плечо и потерлась щекой о генеральский эполет, ластясь к нему, как большая и ленивая кошка.

— Видишь ли, дорогая, — растерянно начал Юрий, — в него попали из парализатора. У него не выдержало сердце…

— Ничтожество, — Ника вскочила. — Безмозглый болван. Эндфилд был нужен мне живым.

— Там уже работают врачи. Поверь, делается все возможное… растерянно зачастил Лазарев.

Управительница Жизни выхватила из пустоты свой жезл и очертила в пространстве круг, в котором появился салон транспортника. Голое тело Джека лежало на ребристом металлическом полу. Вокруг него суетились люди в белых халатах, в который раз запуская аппараты для оживления, отчего по трупу бежали волны судорог. Ника приблизила изображение, оставив на экране кровавую маску разбитого лица с полузакрытыми глазами.

— Не мучай его. Джека больше нет, — сказала она деревянным голосом, поднялась на прямых негнущихся ногах и сделала несколько неверных шагов. Скажи своим мясникам, чтобы его оставили в покое!!! — с внезапной яростью крикнула Ника, обращаясь почему-то к «ангелу».

Она подошла к белобрысому офицеру связи и влепила ему звонкую пощечину.

— Что ты делаешь, дура! — вскрикнул «ангел», пытаясь закрыть лицо руками.

— Проклятый интриган!! Чего ты добился, идиот?!! Ни себе, ни людям! Мало того, что ты сорвал операцию, а она была нужна всем Управителям! Ты и сам не получил ни хрена! — кричала девушка, колотя его по лицу.

— Ты! — только и смог сказать офицер. — Рогнеда, что ты делаешь?! Чего орешь о наших делах в его присутствии?! И этого запороть хочешь?!

— А, Юрик, — успокаиваясь, сказала Ника. — Он ничего не будет помнить…

Лазарев не успел как следует удивиться. Девушка сделала крестообразный жест, словно зачеркивая своего новоиспеченного мужа. Генерал остался сидеть с открытым ртом и ничего не выражающими глазами.

— Ловко это у тебя… — произнес Глава Совета.

— Князя Князей больше нет, — Управительница Жизни с отчаянием посмотрела на Андрея, — и в этом виноват только ты…