— Ходи давай, или ты проиграл, — сказал Кранла, постукивая по столу.

Поэртена резко оторвался от своих мыслей и бросил карту, даже не поглядев на нее.

— Эй, приятель, — ворчливо начал Денат, — какого?..

— Нет, нет, нет, никаких разговоров за столом, — хихикнул Тратан, кроя короля пикой. — О-па!

— Тш. .. — тихо сказал Поэртена. — Мы токо что стопнули игру. Мы бум прост кидать карты, пока не скинем все — и хва.

— Эй, не так все плохо... — начал уговаривать Кранла.

— Мне тока что бякнули в ухо, что есть проблема, — солгал Поэртена. — Так что я на сам-то деле за игрой не слежу, а так. Нам надо стопнуться. Вот ща.

— Я могу выйти, — сказал Тратан. Впереди была половина партии, но он открыл свои карты. — Мы просто бросаем их, подсчитываем очки, как будто по-настоящему, и раздаем новую партию. И делаем вид, что играем, пока тебе не надо будет идти. — Он как бы невзначай огляделся, ища непосредственную угрозу. — Нам надо взять копья?

— Что? — сказал Кранла. — Я не...

— Заткнись, — мягко сказал Денат. — Просто делай так.

— А-а... — Молодой мардуканец наконец понял, что к чему, и, пожав плечами, бросил свои карты на середину стола. — Все равно партия не задалась.

— Да, — сказал Тратан. — По-моему, сдача сейчас была просто отвратительная.

— Слышь, госпожа, — сказал Поэртена. — Что тебе надо передать нам? — Он умышленно не сводил взгляда со стола и адресовал казавшиеся бессмысленными слова Тратану.

— Кажется, я кое-что понял, — сказал в ответ мардуканец, невольно оглянувшись на женщину, и снова уставился в стол. — Значит, это не было сообщение по вашему таинственному радио?

— Есть тот, кто должен поговорить с вашими вождями, — пела женщина, теперь смахивая пыль со стен около стола. — Тот, кто должен встретиться с вашими вождями.

— Это трудноват, — сказал Поэртена, но посмотрел на племянников Корда. — Кранла, сгоняй за сержант-майором...

— Хорошо, — сказал мардуканец, используя стандартный язык, встал и потопал к лестнице.

— Я жду вас около очага внизу через очень короткое время, — пропела женщина, отступая к двери и подметая перед собой. — Когда свеча прогорит на половину ширины пальца.

Поэртена озадачился, но решил, что задерживать женщину не стоит. Она явно действовала по каким-то правилам игры, и, если земляне собираются воспользоваться ими, надо сначала в них разобраться.

— Хорошо, — ответил он, поднимая карты. — Полчаса. Он взглянул на свои карты и ухмыльнулся:

— Полный дом на сдаче. Повезло мне.

— Не совсем, — успокаивающе сказал Тратан. — Я просто хотел, чтобы ты не отвлекался, пытаясь решить, с чего ходить.

— Ты уверен, что не лопухнулся, Поэртена? — с сомнением спросил лейтенант Ясько.

Яркое пламя очага превращало кухню, которая обыкновенно пустовала — здесь бывали только Мацуги и жены погонщиков, помогавшие ему с готовкой, — в подобие ада. Грешников набилось много: сержант-майор, лейтенант Ясько, сам Поэртена и Денат, а также Джулиан и одно из его стрелковых звеньев. Мацуги и его помощники продолжали готовить вечернюю еду, не без труда огибая морпехов и мардуканцев, заполнивших комнату.

— Эт то, где она сказала, сэр.

— Значит, она опаздывает, — сказал лейтенант.

— Время нечеткое, — сказал Панэ по радио. — Свеча, прогоревшая «на полпальца». Человеческий или мардуканский палец? И какая именно свеча?

Капитан, Роджер и О'Кейси «присутствовали на собрании» посредством нашлемных камер Дэпро и ее подчиненных.

— В любом случае это примерно полчаса, сэр, — возразил Ясько. — Безнадежная затея, — добавил он, бросив взгляд на оружейника.

— Значит, вы думаете, что нам надо было оставить это без внимания, сэр? — спросила Косутич.

— Я думаю, — ответил лейтенант, когда стена позади него бесшумно распахнулась, — что все мы должны быть готовы к нападению. Мы не знаем, что нас ждет, — закончил он.

Из потайного хода вышла служанка, которая двигалась уже вовсе не как служанка, в сопровождении некоего знакомого лица.

— Дерьмо, — без выражения сказала Косутич и переключила сенсоры шлема на глубокое сканирование. Вид «гостевых апартаментов» на новой частоте оказался крайне интересным. — Капитан, у нас тут забавная штука обнаружилась.

Ясько посмотрел на нее с изумлением, потом обратил внимание, что все остальные куда-то таращатся, оглянулся — и чуть не выскочил из своего «хамелеона».

Джулиан сморщил нос и хихикнул.

Да это же «лудильщик»!

Хедер Бижан кивнул, а женщина, которая уже не выглядела ни забитой, ни безграмотной, прошла через комнату, чтобы запереть дверь.

— Прошу вас простить мой обман, когда вы подходили к городу. Было необходимо предотвратить ваше уничтожение.

— Что вы имеете в виду? — Природная подозрительность Ясько не слишком уменьшилась от того, что кто-то вышел из «сплошной» стены позади него. — Какого дьявола, нас никто не уничтожит, парень!

— Вас могут убить, — повторил Бижан. — Вам нанесли серьезный ущерб в Войтане. Вы потеряли, я полагаю, около тридцати человек из общего количества девяносто.

— Меньше, — с легкой улыбкой сказала ему Косутич. — У вас, должно быть, кто-то посчитал раненых, которые, по его предположению, должны были умереть, но мы ребята крепкие.

Бижан спокойно хлопнул руками в знак согласия.

— Да, и мой подсчет показал, что это число меньше. Спасибо за объяснение. Тем не менее, если бы вы не пришли в Маршад, вас бы уничтожили на подходах к Пасулу. Даже если бы Раж Хумасу потребовалась целая армия, чтобы осуществить это, вы были бы уничтожены.

— Почему? — спросил Ясько. — Что мы такого сделали?

— Не что мы сделали, сэр, — сказал Джулиан. — Что мы есть. Мы — его ключ к всевластию.

— Точно, — кивнул сержанту Бижан. — Вы — его ключ к контролю над Хадуром. Не стройте иллюзий, Пасул — это только ступенька. После Пасула придет Турзан, затем Драм. Он будет использовать вас до тех пор, пока не израсходует полностью.

— Мы примерно так и предполагали, — сказал Панэ, обращаясь к Косутич и Ясько. Он пользовался отдельной частотой, чтобы остальные не могли ничего услышать; этот разговор не способствовал подъему отрядного духа. — И у нас нет времени. У него есть план, так что спросите у него, в чем он заключается.

— Какой у вас план? — спросила Косутич, перебивая Ясько.

— Пусть разговор ведет Косутич, лейтенант, — сказал Панэ, когда лейтенант дернулся сделать замечание сержант-майору. — По обычаю, позицию сначала излагает тот, кто ниже рангом. Таким образом, если придется кого-то разжаловать в рядовые, пусть это будет сержант-майор, а не вы.