Алиенора не следила за вторым браком Беллы.

– У твоей матери еще есть дети?

– Жильберу и Ришару пять и три, а малышке Алис – девять месяцев. Мама здорова и шлет вам нижайший поклон и свое почтение.

Алиенора скупо улыбнулась. Белла, разумеется, соблюдала приличия, но вот в ее искренности остаются сомнения.

– Я благодарю ее и рада слышать, что у нее все хорошо, – сказала она и после того, как Ричард ознакомился с работой скульпторов, увела его к себе в покои подкрепиться с дороги.

– Куда ты теперь направляешься? Обратно в Англию?

– Да, бабушка, – кивнул он, – но сначала навещу отца. Он уже получил известие от более быстрого гонца, но я все равно хотел бы увидеться с ним.

Алиенора похлопала Ричарда по руке. Не многие люди изъявляют желание встретиться с Иоанном, и оттого слова внука были ей особенно приятны. Как ни странно, по отношению к внебрачному сыну Иоанн всегда вел себя правильно.

– Ты знаешь, что между твоим отцом и Филиппом Французским все еще продолжаются споры? Твой кузен Артур не столь почтителен к старшим родственникам, как ты, и создает одну проблему за другой. Буквально вчера пришло известие о том, что его посвятили в рыцари и он готовится к новому нападению на земли твоего отца.

– Да, слышал. – Ричард небрежно повел плечом. – Все знают, что он пешка французов.

– Это правда, но и пешка может быть опасной. – Алиенора устало вздохнула. – Сегодня утром я думала над этим. Наверное, мне следует поехать в Пуатье и укрепить решимость моих вассалов охранять наши рубежи. И там может быть безопаснее, чем здесь.

Он широко раскрыл глаза:

– Вы думаете, что Артур атакует Фонтевро?

Алиенора кисло усмехнулась:

– Сомневаюсь, что он назовет это атакой, но его визит к бабушке и могилам предков может оказаться более воинственным, чем твой.

– Я могу проводить вас в Пуатье, если желаете. – С этими словами Ричард поклонился, а когда поднял голову, в его глазах горел энтузиазм. – И сочту это за большую честь.

Алиенора удивилась и прониклась к юноше нежностью. Он еще не отточил мастерство сокрытия мыслей и чувств под маской светскости и со всей очевидностью вел себя как щенок, спущенный с поводка и жаждущий познать широкий мир, прежде чем его вернут в привычную конуру. Ричард будет играть роль рыцаря, защищая бабушку и в то же время оказывая ей услугу! Посреди того стыда и сердечной боли, что сопровождали его зачатие, взошли здоровые ростки. Алиенора улыбнулась. Несмотря на серьезность обсуждаемой темы, ее настроение улучшилось.

– А я в свою очередь сочту за честь заполучить в твоем лице спутника и конюшего, – сказала она.

Через два дня влажным и душным утром Алиенора выдвинулась в сторону Пуатье. На ней было платье из светлого льна и соломенная шляпа поверх вимпла. На этот раз она решила ехать не верхом, а в нарядной повозке с Рихензой и фрейлинами. Их сопровождали конные рыцари. Ричард скакал рядом с повозкой – на самом почетном месте. Под ним играл мускулами лоснящийся золотистый жеребец, которого подарила ему Алиенора специально для этой поездки.

Через открытую арку в задней части повозки королева смотрела на поля и леса, тянущиеся вдоль дороги. В обозе шел ее собственный серый конь, и при желании она могла бы пересесть на него, однако пока ее устраивало бездействие. Повозку трясло на неровных или разбитых участках дороги, но Алиенору спасали многочисленные подушки и меха. Ей было так удобно, что она то и дело задремывала, просыпалась и засыпала снова. В какой-то момент королева вот так же очнулась и встретилась взглядом с Рихензой, которая смотрела на нее с любящей улыбкой.

– Раньше меня смешило то, как пожилые люди засыпают, едва закрыв глаза, – пошутила над собой Алиенора. – Я совершенно не сочувствовала им, а теперь стала такой же, и мне больше не смешно.

– Ты заслужила право на отдых, бабушка.

Та насмешливо фыркнула:

– Но говорят же, что грешным нет покоя, а за свою долгую жизнь я наверняка согрешила, и не раз.

– Не верю! – воскликнула Рихенза с искренним возмущением. – С тобой поступали дурно, но не наоборот.

– О, я тоже человек, как все. – Алиенора махнула рукой. – Были времена, когда я так ненавидела твоего деда, что молилась о его смерти. Правда, он мне платил той же монетой. – Она посмотрела на Рихензу – та не знала, как на это ответить. – А вот моя бабушка – да, вот это была дама, которая прожила жизнь так, как хотела. Ее настоящее имя Амоберга, но мой дед называл ее Данжеросса – опасная.

Рихенза рассмеялась:

– Почему?

– Потому что такой она была, полагаю. И славилась не красотой, а какими-то особыми чарами – говорят, от нее было глаз не оторвать. И еще была страстной. И мало считалась с тем, что думают о ней люди. – Алиенора усмехнулась своим воспоминаниям. – Мы с Петрониллой страшно боялись ее, когда были детьми, но в то же время были зачарованы ею. Бабушка носила платья с длинными, до полу, рукавами – сейчас они устарели, но тогда были в моде. И учила нас, как пользоваться ими, чтобы передать свои чувства без слов, как флиртовать с мужчиной легчайшим взмахом или поворотом запястья. – Морщинистой, в старческих пятнышках рукой Алиенора продемонстрировала одно такое движение, и оно получилось у нее изящным и уверенным. – И как закрывать рукавом лицо, приглашая к большей интимности. – Ее улыбка растаяла, движения стали резкими. – Или как выразить презрение… или гнев. Всему этому мы научились от нее. И еще тому, как удерживать внимание. Моя бабушка всегда находилась в центре всеобщего внимания и не выносила, чтобы кто-нибудь перетягивал его на себя. Она была непредсказуема и вспыльчива. Помню, как она кричала на дедушку и бросала в него блюда с кушаньями через стол – одно за другим, пока вся еда не оказывалась размазанной по стене и полу. Он позволял ей так вести себя, поскольку знал: потом они отправятся в постель и их соитие будет напоминать спаривание львов. – (Рихенза слушала раскрыв рот.) – Они оба бросили своих законных супругов, чтобы жить вместе, – продолжала Алиенора. Ей самой нравился этот рассказ. – Словно два факела. И пока они горели единым пламенем, ничто другое не имело значения. – Она разгладила платье на коленях. – А вот моя мать была совсем иной, но так часто случается: дети либо становятся похожими на родителей, либо улетают в противоположном направлении. У матери была нежная душа, она не имела никакого желания выставлять себя напоказ. В чем-то я похожа на каждую из них, в чем-то совсем другая. Зато твой дядя Иоанн – точная копия своего отца.

Алиенора опять закрыла глаза и почти мгновенно уснула.

Когда они добрались до маленького городка Мирбо, уже смеркалось. Алиенора чувствовала себя очень усталой, хотя бо́льшую часть пути проспала. Она решила задержаться на день и отдохнуть перед выездом в Пуатье. С возрастом мир ужался, в нем осталось только то, что под силу слабому пламени или огарку. Когда-то она могла проскакать тридцать миль в мужском седле и после готова хоть танцевать, хоть заниматься политикой. Теперь же ей требовалось немного хорошего вина, чего-нибудь перекусить и поскорее лечь спать.