С силой мазнула по своему лицу кулаком, вытирая мешающие слезы, и этой же рукой перехватила рукоять. — Отойдите, пожалуйста.

Викандер не спорил, молча поднялся на ноги и отступил. А Линетта принялась закатывать то, что осталось от рукавов ее платья.

Черные, белые… Темные мочатся на могилы и творят чудеса, а белые брезгливо морщат носы и становятся беспомощны, как котята, стоит спуститься резерву…

Темные и светлые… Предрассудки, вечные споры, кто лучше, кто сильнее, кто полезнее…

Различия, различия, различия…

"Да нет никаких отличий. Все мы одинаковые. Все" — отчаянно выкрикнула она в своей голове и полоснула по своему левому предплечью — вдоль от запястья до сгиба локтя, глубоко. Перехватила кинжал и проделала то же самое с правой рукой.

Маги-целители залечили раны на теле Линдена, но это не помогло, все, что они сумели, так это только остановить кровотечение.

— Что она делает? — ахнул кто-то, Лина не узнала голос. — Она же…

— Не мешай, — резко оборвал его Викандер.

А Линетта уже взяла Линдена за руку и провела лезвием по его предплечью, так же, как и себе. Разрезала второе и, забыв, что кинжал следовало бы вернуть владельцу, отбросила в сторону.

— Мы одинаковые… — кажется, прошептала это вслух.

А потом соединила их руки, порез к порезу, кровь к крови.

Одинаковые…

Кровь смешивалась между собой, в месте соприкосновения порезов стало горячо.

"Одинаковые", — не прекращая, повторяла про себя Лина.

Одинаковые…

Места порезов засветились, будто кто-то спрятал под кожей светильники и зажег их на полную мощность.

Она не чувствовала боли, тепло — на грани жара, но не обжигающее. Живое тепло.

"Мы сами себе артефакты"…

Дыхание Линдена стало выравниваться. Вот он вздохнул полной грудью, еще и еще раз. Кажется, Лина рассмеялась сквозь слезы.

Свет из-под кожи исчез, а сами порезы затянулись, оставшись грубыми свежими шрамами, но это было уже совершенно неважно.

Айрторн снова глубоко вздохнул, дернулся, закашлявшись, и распахнул глаза, кажущиеся особенно ярко-голубыми на фоне перепачканного сажей лица. Линетта прижала к своим губам тыльную сторону запястья так крепко, как только могла, — чтобы не разрыдаться в голос.

Темные брови Линдена озабоченно сошлись к переносице.

— Ты чего ревешь? — поинтересовался он.

И она принялась вытирать потоком катящиеся по щекам горячие слезы уже обеими руками.

— От счастья, — заверила она. — Просто от счастья.

ГЛАВА 32

Короткие светлые пряди выскальзывали из пальцев, однако Лина не сдавалась, перебирая их вновь и вновь и любуясь игрой солнечного света, придающего им серебристый отлив.

Линден наконец не выдержал, вывернулся из-под ее руки и, перехватив ту за запястье, поцеловал в ладонь.

— Что, нравятся? — уточнил, отпустив и теперь лукаво глядя на нее снизу вверх, так как он лежал на спине, а она на боку, подставив согнутую в локте руку под голову.

— Ни капельки, — откликнулась Лина.

— А как же прическа как у девчонки?

— Я передумала, — улыбнулась она и потянулась, чтобы его поцеловать.

Но он уже приподнялся сам, чтобы перехватить инициативу и ее губы своими губами.

Живой и уже почти здоровый — вот то единственное, что имело значение. Все остальное стало совершенно неважным. Какие только глупости не лезли ей в голову прежде. Внешность, длина волос — какая разница? С длинными или с короткими, блондин или брюнет, толстый или тонкий, низкий или высокий — главное, чтобы именно он, и чтобы с ним все было хорошо.

Айрторн отпустил, и Линетта снова приподнялась, но так и осталась на боку на краю койки. Лазарет в Гильдии магов оказался не таким уж плохим местом, если делить его на двоих. А подушку, по мягкости способную соперничать с булыжником, можно просто-напросто выбросить на ненужное спальное место.

Мелочи, какие же все мелочи…

— Прости за это, — пробормотала Лина, опустив взгляд и задумчиво проведя кончиком указательного пальца по его предплечью.

Все-таки лечение кровью совсем не то же самое, что применение дара на уровне тонких энергий: шрамы остались и у нее, и у него. Увы, никто из целителей так и не смог их убрать. Длинные, выпуклые, но, по крайней мере, не рваные — спасибо остроте одолженного кинжала.

— Шутишь? — Линден снова перехватил ее руку. — Ты мне жизнь спасла.

Лина не нашла слов и просто улыбнулась. Вышло несколько вымученно, но после случившегося прошло слишком мало времени — еще не отпустила.

Она отвела глаза, но успела заметить, как Айрторн нахмурился, заметив выражение ее лица; свои пальцы с руки он так и не убрал.

— Я теперь тоже убийца, — сказала Лина, уставившись в белую безликую простыню между ними. — И я все думаю…

Линден хмыкнул и, повернувшись на бок, подложил руку под голову; снова заглянул в глаза снизу вверх.

— "Тоже" — это ты себя с Дорнаном сравниваешь?

Она инстинктивно сжала зубы при этом имени. Качнула головой.

— Я так люто хотела, чтобы он сдох… — начала и задохнулась. Замолчала.

Слишком много злости и ненависти — слишком. Так недолго завести в лазарете какую-нибудь нечисть, питающуюся отрицательными эмоциями, или еще что-нибудь в этом роде. Теоретически белые маги не способны на проклятия, но Лина уже ни в чем не была уверена. Прошлой ночью она и так попрала своим поступком законы магии, веками считавшиеся незыблемыми.

Айрторн коснулся рукой ее щеки, вынуждая посмотреть на него.

— Не надо. — Ободряюще улыбнулся.

— …но не его мать, — все-таки договорила Линетта, на сей раз не отводя глаза, а зажмурившись, словно от боли.

Стыдно было признаться, но о том, что в доме над подвалом-пещерой находился еще один человек, Лина вспомнила только тогда, когда услышала, что из-под завалов извлекли обгоревшее тело женщины.

К счастью, Линден не стал убеждать, что это не ее вина, а просто притянул к себе и крепко обнял. Линетта прижалась щекой к его груди, укрытой жесткой простыней.

Живой, главное, что живой…

В дверь постучали. Она мгновенно распахнула глаза и села, а потом и вовсе поднялась на ноги, пригладила растрепавшиеся волосы. Впрочем, надо было отдать пришедшему должное — до этого маги врывались без предупреждения, а затем смущенно отводили взгляды. Кто-то оказался предусмотрительнее.

— Войдите, — крикнул Айрторн, по праву считающийся здесь единственным пациентом. Лина просто пришла его навестить… и осталась.

Дверь скрипнула, и на пороге появился лорд Викандер собственной персоной. Так же, как и Лина, он успел переодеться и привести себя в порядок после безумной ночи, и ничего не говорило о том, что меньше суток назад этот человек сражался с таким количеством нежити, с каким не каждый маг сталкивается за всю свою жизнь.

— Помешал? —