Другой раз вся четверка непостижимым образом перенеслась на триста метров вперед. Они шли к далекому бетонному столбу, под которым должен был находиться один из многочисленных секретов Ларса, и вдруг столб оказался прямо перед ним — буквально в четырех шагах. Они обернулись и не обнаружили за собой следов.

Такие происшествия, конечно, уверенности путникам не добавляли. Угр опять начал трусить, но теперь даже избиение ни в чем не повинных сиберов не могло вернуть ему утраченную крепость духа. Яр старался подбадривать великана, пытался объяснить устройство Концерна, убеждал, что ничего опасного здесь быть не может — ну, почти ничего. Он врал, конечно. И Угр, несомненно, чувствовал это. Город что-то делал с космачем — на локтях и затылке у него образовались проплешины, кожа на ступнях и ладонях потрескалась, передние зубы заметно потемнели. А однажды утром великан, отхаркиваясь, выплюнул сгусток крови.

Доктор Эриг предполагал подобное развитие событий и снабдил путешественников изрядным количеством лекарств. Но городские снадобья Угру помогали мало. Самым действенным средством оказались травяные и цветочные чаи, да порошок из высушенных ягод. Космач, убедившись в несомненной пользе пахучих отваров, взялся поглащать их литрами. Яр пока не ограничивал великана, но с тревогой думал о дороге назад — на обратный путь лекарственных трав могло и не хватить.

Глядя на хворобу космача, Яр вспоминал и о своей болезни. Каждый вечер перед сном заглядывал он в маленькое зеркальце, ощупывал ноющие конечности, осматривал ногти. Каждое утро после пробуждения он вслушивался в себя, пытался почувствовать признаки возвращающейся болезни… Но ничего кроме затаившейся в костях и мышцах усталости не ощущал, ничего кроме тривиальных синяков, мозолей и потертостей не находил. Даже красное пятно на шее пропало.

Сказать честно, он был немного этим разочарован.

* * *

Первого хурба они встретили в месте, которое на карте обозначалось неровным овалом и надписью «Плац». Это был большой пустырь, со всех сторон окруженный высокими стенами — один из немногочисленных пустырей в этой части Концерна, и самый большой. Голая ровная площадка смотрелась очень странно в месте, где использовался, наверное, каждый кубический метр пространства. Яр предположил даже, что подозрительная площадь может оказаться ловушкой. Он не помнил, что именно рассказывал про это место Ларс, и обратился за помощью к Херберту. Но и сибер, с деланной натугой пошевелив электронными извилинами, развел руками и признался, что про «плац» ничего особенного Ларс не говорил, разве только предупреждал, что тут бывают сильные ветры.

Но в этот день ветра не было.

На открытое место путники вышли все вместе, хотя Яр поначалу и подумывал о том, чтоб отправить вперед вооруженного луком Херберта. Яр с самого утра испытывал неясное томление, смутную тревогу — а тут, на краю большого пустыря, неприятное ощущение усилилось вдвойне. Это потом он решил, что никакого мистического предчувствия у него не было, а было то, что доктор Эриг в умных беседах однажды назвал ментальной индукцией: Угр, даже дезориентированный непривычной обстановкой, издалека обнаружил присутствие неизвестного существа, но, не зная, как на это реагировать, стал просто транслировать свои ощущения вожаку — то есть Яру.

Они дошли до середины ровной и чистой площади, когда Херберт вдруг остановился, сбросил часть груза, которую нес на руках, и на удивление спокойно объявил:

— Демон.

Хурб стоял в тени на самом краю пустыря, теряясь на фоне пятнистой обшарпанной стены. Яр заметил сутулую фигуру, лишь, когда Херберт указал на нее пальцем.

— Есть! — воскликнул Яр и вскинул карабин к плечу.

Голос его звенел от испуга.

Хурб не двигался. Промахнуться с такого расстояния было практически невозможно. И Яр был уверен, что промаха не случится.

«Шея — их слабое место…»

Карабин дружески толкнул его в плечо.

Черная фигура покачнулась и медленно осела на землю, совсем потерявшись в густой тени.

— Туда! — выкрикнул Яр, не отрываясь от прицела.

Херберт ринулся вперед, широко размахивая клинками.

Он ворвался в тень, подскочил к стене, прыгнул вправо, скакнул влево, обернулся, закрутился на месте. Яр издалека с недоумением следил за странным танцем сибера.

— Ну что там? — крикнул он.

Херберт остановился. Присел на карточки, поковырял клинками бетон. Выпрямился и, разведя руками, прокричал:

— Здесь никого нет!

— Что? — не поверил Яр. — Быть такого не может!

— Посмотри сам.

* * *

Подстреленный хурб исчез.

— Я не мог промахнуться, — бормотал Яр, неуверенно озираясь. — Я же попал… Я видел, что попал… Ищите!

Они обшарили все вокруг, ощупали бетон под ногами, обстучали низ глухой, поднимающейся на сотню метров стены, но лишь убедились, что спрятаться тут негде. Хурба словно и не было, хотя Вик утверждал, что на голом бетоне остались какие-то непонятные следы. А вот отметины от стальной дробины они не нашли, как ни старались, и это могло служить подтверждением того, что цель действительно была поражена. Но куда она делась потом?

Они так и не разгадали загадку.

Зато теперь они знали, что незримых для большинства горожан хурбов способны видеть и полудикий космач Угр, и родившийся вне города Вик. Возможно, этот обнаружившийся факт был очень важен. Возможно, не имел никакого значения. Но Яр решил, что их открытие заинтересует доктора Эрига, Ларса и Петра. А возможно, и Айвана. Так что у Яра появилась еще одна причина во что бы то ни стало возвратиться в деревню.

* * *[Эпизод, не вошедший в книгу]