Поутру сэр Джон стоял на Пикадилли, окутанный знаменитымлондонским туманом, и зябко запахивался в ватник, одолженный у своегодворецкого. Настроение было сумрачное, еще похуже, чем когда-то под Дюнкерком.Бронзовый Нельсон хмуро и сочувственно смотрел на праправнука. Подкатил«роллс-ройс» герцога Чеширского. Там уже сидели лорд Камберленд, виконтХейзуорт, старая герцогиня Монмутская и несколько знакомых из палаты пэров.

Ехали в молчании. Никто не выспался, но жаловаться, понятно,было бы недостойной британского аристократа слабостью. На картофельное полеобразцового кооператива имени Маргарет Тэтчер прибыли с чисто английскойточностью. Подъезжали «роллс-ройсы», «даймлеры», «мерседесы». Появилсяархиепископ Кентерберийский в старенькой мантии, за ним – принц Уэльский ссупругой. Только первый лорд Адмиралтейства сумел открутиться, раздобыв где-тосправку о ревматизме и картофелебоязни. Общественное мнение единогласнопризнало его поступок неджентльменским.

– В эти тяжелые для британской аристократии времена ярасцениваю его поведение, сэры, как дезертирство, – горячился герцогЧеширский. – И это потомок Вильгельма Завоевателя! Позор! Мы пережиливойну Алой и Белой роз, пережили Кромвеля, обязаны, сплотившись, пережить икартошку!

Герцогу поддакивали, но вяло. Моросил дождик. Тем временемпоявилась краснощекая бригадир Мэри, оглядела лордов и скомандовала:

– Становись!

Лорды кое-как выстроились неровной шеренгой, при видекоторой герцога Веллингтона наверняка хватил бы удар.

– Перекличка! – зычно объявила бригадирМэри. – Лорд Бьючемп ап Гриффитс де Лайл ап Чолмонделей ап Мальборо!

– Здесь! – вспомнив гвардейскую молодость, бравооткликнулся милейший старичок лорд Бьючемп. – Бьючемп, с вашего позволения.

– А остальные где – Гриффитс, Лайл, Мальборо? Волынят?!

– Все это, изволите видеть, – я один, –объяснил лорд Бьючемп. – А на волынке я играть не умею, вы ошиблись.

– Тьфу, интеллигенция! – смачно плюнулаМэри. – Все у вас, сэры, не как у людей. Кличек, прости господи, что урецидивистов.

– Я попросил бы вас, мисс… – запротестовалобиженный лорд.

– Ты у себя в замке на жену свою ори! – оборвалаего Мэри. – А еще орден Подвязки надел! Ну, приступаем к уборке. Вот ты,пижон, лопату когда держал?

– Простите, не приходилось, – смущенно потупилсяпринц Уэльский.

– Ишь ты, прынц! – фыркнула Мэри. – Привыклитам по дворцам шляться, а картошку кто убирать будет? Нашито все в Лондон наярмарку подались, вот с вами валандаться и приходится. Шевелись, аристократия!

Лорды неумело зашевелились. С непривычки дело шло,откровенно говоря, из рук вон плохо. Лорд Камберленд нечаянно ушиб герцогаЧеширского ведром, и они начали препираться, вспоминая взаимные претензии ихродов друг к другу, начиная от времен Плантагенетов. Супруга принца Уэльского,к радости археологов будущего, посеяла в борозде фамильное кольцо с черныминдийским алмазом. Только виконт Хейзуорт, саперный генерал в отставке, бравоорудовал лопатой, насвистывая неприличную песенку шотландских стрелков. Правда,у него почему-то получился окоп для мортиры, а картошка вся осталась в земле.

– Только подумать, сэры! – удивлялся лордБьючемп. – Я всю жизнь полагал, что картошка растет на дереве и оттуда еервут. А она, оказывается, в земле. Как романтично!

Герцогиня Монмутская выкопала крота и подняла визг.Успокаивали сообща. Еле успокоили, пообещав устроить лоботряса-племянникапослом в Нигерию.

– Интересно, сэры, кто ее только к нам завез, этукартошку? – вопрошал архиепископ Кентерберийский.

– Колумб, – пояснил профессор Кембриджа сэр Джон.

– Так я и знал, – посетовал архиепископ. – Отэтих итальянцев всегда одни неприятности: римская церковь, Муссолини, мафия,масоны, теперь еще и картошка…

– Годдэм! – не выдержал сэр Джеральд. –Только подумайте, сэры: мой предок был среди тех, кто заставил короля Иоаннаподписать Великую хартию вольностей! Бедняга перевернется в гробу, узнав, что яна картошке!

– Мисс Мэри, с вашего позволения, дождьусиливается, – громко жаловался Бьючемп.

– Не размокнете, – заявила неумолимая Мэри. –Не графья, поди.

Крыть было нечем. Здесь собрались лорды, пэры, виконты,баронеты, герцогиня, архиепископ и принц, но вот что касается графьев – кого небыло, того не было.

Только к шести часам пополудни, когда с грехом пополам лордынакопали мешков десять картошки (раз в десять больше оставив в земле и порезавлопатами), Мэри смилостивилась и объявила, что на сегодня все. Промокшие игрязные, лорды устремились в деревню, где в кабачке «Свинья и свисток»сгрудились у жарко пылавшего камина. Местные косились на них недружелюбно,принимая за хиппи или цыган, подумывали даже послать за полицейским, но вскореоксфордско-кембриджско-итонский акцент пришельцев успокоил аборигенов, и онирешили, что сэры просто дурачатся – на пари, как истые британские джентльмены.

А истым британским джентльменам было тягостно.

– Если так будет продолжаться, сэры, я выйду излейбористской партии ко всем чертям! Простите, герцогиня, но именно ко всемчертям! – горячился лорд Камберленд. – Премьер-министр явно хватиллишку в своих нововведениях. То мы, как бойскауты, надеваем повязки и болтаемсяпо Даунинг-стрит какой-то «народной дружиной», то перебираем овощи на складе вЛиверпуле, вместо того чтобы заседать в палате лордов. Теперь эта картошка.Премьер полностью попал под влияние Горбачева.

– Но Горбачев ужасно обаятелен, надо признать, –вступилась за русского лидера герцогиня Монмутская. – Он мне напоминаетмолодого Гладстона, та же энергия, дерзость…

– Бесспорно, миледи, – согласилсяКамберленд. – Но к чему такое эпигонство – я о премьере! Нельзя же слепоследовать моде на все импортное!

– Колесо истории иногда выписывает занятныезигзаги, – философски заметил лорд Бьючемп. – Когда-то Россиянекритически перенимала все западные моды и обычаи, теперь дело обстоитнаоборот – в моде все русское. Вы слышали о молодом герцоге Ланкастерском?Беднягу вызвали в районный комитет лейбористской партии и «песочили», как онивыразились. Это насчет той балерины, герцогиня накатала «телегу». Между прочим,я был вчера у премьера и видел у него на столе проект нового билля. Сэр Джон,старина, вы ведь профессор, не объясните ли вы нам, что такое «прописка»,«метраж», «талоны на колбасу»? Там были эти термины. Боже мой, сэры, скорееводы! Сэру Джону дурно!

Как хорошо быть генералом!

Как хорошо быть генералом!

Лучшего места я вам, синьоры, не назову!