– Разве это он виноват в том, что ваш сын и я поженились? Даже если мы поженились потому...

Она не стала продолжать и крепче прижала к себе ребенка.

Грас очень хорошо понимал, что она имела в виду. Он собрался с духом.

– Даже если и так... Если твой отец не замышлял это, он замышлял что-то другое. Он останется там, где есть.

– Да, ваше величество, – прошептала Лимоза.

Она поспешно поднялась и унесла девочку, как будто это был единственный способ, которым она могла наказать Граса. Возможно, так оно и было.

Орталис не пришел засвидетельствовать ему свое почтение. Грас послал за ним слугу. Когда король увидел своего сына, он сказал:

– Ну, теперь, когда ты наконец докатился до этого, скажи мне, каково это – убить человека?

– Я знал, что ты это спросишь, – мрачным тоном заявил Орталис. – Ну так вот, я не получил удовольствия, воткнув в него нож. Просто... так вышло. Я хотел бы, чтобы этого не было. Но он разозлил меня, а потом он сказал что-то по-настоящему обидное, и...

Он пожал плечами. Глядя на него, Грас понял, что все могло быть гораздо хуже. Орталис не был полон раскаяния, но, по крайней мере, у него было представление о том, что он сделал.

– Тебе следовало просто побить его.

– Да, наверное, – ответил сын. – О его женщине и ее надоедливых детках позаботятся. Ланиус уже постарался. Могу я теперь идти, или ты хочешь еще покричать на меня? Я не убиваю слуг для развлечения.

– Ступай, – велел Грас.

«Надо отвлечься чем-то более интересным». И король пошел в комнату, где обитал Отус, бывший раб.

– Извините, ваше величество, – сказал охранник. – Сейчас его там нет.

– Где он?

– У него появилась подруга. Он с ней, – пояснил солдат.

– В этот час, утром? – воскликнул король. Стражник ухмыльнулся и кивнул. Грас сказал: – Если бы я носил шляпу, а не корону, я бы снял ее перед ним. Мне подождать, пока он, х-м-м, закончит?

– Я могу привести его, если хотите, – предложил стражник.

– Нет, не стоит, – произнес Грас. – Я навещу его попозже. Он не стал бы благодарить меня за вмешательство, не так ли?

– Не знаю, как он, ваше величество, но я не стал бы. – Ладно. Я попытаюсь зайти через час.

Когда король спустя два часа вернулся, стражник кивнул ему:

– Он здесь, ваше величество, и ждет вас.

Ваше величество! – воскликнул Отус, когда Грас вошел в его комнату. – Как хорошо снова увидеть вас.

Мне тоже тебя приятно видеть, – ответил Грас. – Я рад, что у тебя все хорошо.

Это было правдой. Только южный акцент Отуса и небольшая неуверенность в речи свидетельствовали о том, что когда-то он был рабом. Он выглядел радостным, оживленным – как самый обычный человек – и вел себя точно так же.

– Кто твоя... х-м-м... подруга? – поинтересовался король.

– Ее зовут Калипта, ваше величество. – Отус казался менее счастливым, чем предполагал Грас. – Она очень милая. И все-таки... Вы знаете, у меня была женщина там, на юге, женщина, которая все еще рабыня...

– Да, я знаю это. Отус вздохнул:

– Я плохо поступаю по отношению к ней, когда делаю это. Я понимаю. Но я здесь, а она там – и она едва ли больше, чем грубое животное. Я любил ее, когда сам был животным. Я мог бы любить ее, если бы она стала человеком. Ваше величество, там так много рабов! Спасите их!

Призыв Отуса не удивил Граса. Его удивило чувство, с каким бывший раб произнес его.

– Я сделаю, что смогу, – ответил король. – Это будет зависеть от гражданской войны среди ментеше и от того, как хорошо волшебники, а не один только Птероклс, смогут научиться излечивать рабов.

«Если они на самом деле смогут», – подумал он. Грас не сказал этого Отусу, который выглядел человеком вполне здоровым. Если бы Отус не был здоровым, Грас вообще не подумал бы о военном походе на юг от Стуры.

– Вы можете превращать зверей в людей. Кто, кроме богов, мог делать это до сих пор? Вас будут помнить вечно. Грас рассмеялся:

– Ты уверен, что не был рожден придворным?

– Уверен, ваше величество, – ответил Отус – Придворные лгут. Я слишком туп для этого. Я говорю вам правду.

– Я тоже собираюсь сказать тебе правду, – проговорил Грас. – Я собираюсь воевать южнее Стуры. Я не знаю, что из этого выйдет. Для аворнийских королей опасно переходить границу. Целые армии так никогда и не вернулись назад. Я хочу излечить рабов. Я не хочу видеть, как свободных людей обращают в рабство.

– Вы и не увидите! – воскликнул Отус. – Посмотрите на меня. Я свободен. Я здоров. Как бы ни старался Низвергнутый, он не может заставить меня превратиться в того, кем я был.

Из того, что писал Ланиус, следовало, что Отус всегда настаивал на своем перерождении. Проблема была в том, что он вел бы себя так в любом случае – и если бы он лгал, и если бы это было правдой. Грас не знал, какой вариант истинный.

– Я уже сказал тебе о своих планах на будущую весну, – произнес он после некоторого раздумья. – Если у ментеше к тому времени будет принц и они объединятся вокруг него, я могу выждать. Если они не сделают этого... Если они не сделают... я как следует просчитаю, что делать дальше, вот и все. У меня уже есть солдаты на юге. И есть еще одна вещь, которую мне надо проверить прежде, чем я окончательно решусь.

Они побеседовали еще немного, а затем король ушел. Оказавшись у себя в кабинете, он приказал слуге:

– Найди горничную по имени Калипта и скажи ей, что я хотел бы поговорить с ней.

– Да, ваше величество. – Слуга поклонился и поспешил прочь.

Калипта явилась к королю спустя четверть часа. Тридцатилетняя женщина маленького роста, склонная к полноте, с круглым лицом, она могла привлечь к себе внимание белоснежными зубами и темными лучистыми глазами. На ней было зеленое, цвета листьев, платье, очень темные, почти черные волосы она убрала под косынку. Присев в реверансе, Калипта спросила:

– Что угодно вашему величеству?

Ее голос звучал нервно. Грасу это не показалось странным. Наверняка она думает, что попала в немилость или что король собирается соблазнить ее.

Он сказал:

– Вы... друзья с Отусом, не так ли?

– Да, так. – Теперь, когда Калипта знала, о чем речь, ее волнение исчезло. Она вздернула подбородок. – А почему бы и нет?

«Отважная малышка», – подумал король и едва спрятал улыбку.

– Да, да, конечно, – ответил он. – Я просто хотел задать тебе пару вопросов о нем.

– Зачем? – настойчиво спросила Калипта. – Какое до этого дело кому-либо, кроме меня и него?

– Боюсь, что это также и дело королевства, – сказал Грас, – ты не забыла, что он когда-то был рабом, не так ли?