Сами кашу заварили, сами и разберутся. Без ее участия.

Тем более, будучи относительно приличной девушкой, повода Антипову никогда не давала.

Она медленно прислонилась лбом к дверному полотну, стараясь усмирить разбушевавшийся пульс. Однако у судьбы, очевидно, были на нее другие планы —  едва сердце из груди ни выскочило, когда кто-то беззвучно приблизился со спины, и настойчиво дернул за подол юбки. Стремительно развернулась, чудом удержавшись от испуганного вопля.

— Ты что…тоже устала? —  Карие глазенки-пуговки с толикой грусти, но абсолютным обожанием взирали на нее снизу вверх.

Внутри все сжалось до предела, защемило от затопившей душу нежности.

— Эй! Кто это у нас тут? —  Проворно опустилась пред ним на корточки. Поспешно обняв, смачно расцеловала смеющегося ребенка. —  Маленький мой…ты что здесь делаешь?

Один?

Мальчуган гордо расправил плечики:

— …обещала привезти меня к тебе, если я все вытерплю…и не стану бояться. Я не боялся. И не баловался. Дядя доктор сказал, что я очень смелый! —  Спирина сосредоточенно пыталась хоть что-то понять из сбивчивого рассказа ребенка, но выходило с большим трудом. —  А теперь, мамочка очень устала…и спит.

— Как спит? —  Недоуменно. —  Где?

— Вон там, — ткнул пальчиком на одно из кожаных кресел, в котором действительно, максимально удобно устроившись, дремала Смирнова. Судя по количеству изрисованных листов бумаги, в хаотичном порядке заполняющих пространство близлежащего журнального столика, скучать Антошке не пришлось.

— Да не сплю я! —  Жадно зевая, отозвалась Анна. —  Задремала самую малость! Неужели, мы тебя дождались? Ты хоть предупреждай, что теперь персона привилегированная, и появляешься на работе, когда пожелаешь.

Мда…слухи о приключениях на пешеходном переходе, а так же об их последствиях, дошли и до компании Терехова, судя по всему…

Сконфуженно улыбнулась:

— И тебе доброго утра!

Беззлобно, чисто в своей манере, женщина фыркнула. А затем потянулась, разминая затекшие мышцы:

— Привет!

Ага, дремала…

Спала! Как есть, спала.

Лера подхватила малыша на руки, и с плохо скрываемым удовольствием плюхнулась в соседнее кресло. Пользуясь моментом, мальчуган неуклюже оплел руками ее шею, и доверчиво прильнул к груди.

Молчание затягивалось.

— Что-то случилось? —  Осторожно поинтересовалась, вглядываясь в красные —  как у того рака —  глаза собеседницы. —  Выглядишь…мягко говоря, помятой.

Анна измученно кивнула:

— У Тошика внезапно разболелся зуб —  всю ночь промаялись. Еле утра дождалась. Выпросила у Виктора отгул, и отвезла сына стоматологию. А так как с некоторых пор, ты —  мой главный рычаг давления на этого упрямца, пришлось пообещать, что обязательно заедем к тебе на обратном пути. Вот…держу слово.

— Какие молодцы! Правильно сделали.

— Правда? —  Оживился виновник торжества, прижимаясь к ней еще плотнее. Словно под кожу проникнуть хотел. На уровне инстинктов, воедино слиться.

Слишком странно. Слишком трепетно.

— Правда! —  Скорчила ему веселую рожицу, мимолетно чмокнув в носик.

Со стороны выглядело забавно. Беззаботно рассмеялись все трое.

— Ты станешь потрясающей матерью, — как бы невзначай заметила Смирнова, — дети тебя просто обожают!

Ей будто горло сжали стальной ладонью, полностью прерывая приток кислорода.

И что? Что говорить, в подобных случаях?

— Да, наверное. — Через силу, ощущая реальный дискомфорт в гортани, выдавила из себя скомканный ответ. —  Мне рано об этом думать.

— Никогда ни рано, никогда ни поздно. Наш…женский репродуктивный век, он недолог, Лера. Послушай совета опытной тетеньки. Даже если Давыдов не захочет торопиться с детьми, после вашей свадьбы —  не слушай. Я в свое время, желания Виктора учитывала. Долго учитывала, и что? Если бы ни случай, не было бы в моей жизни такого великого счастья, как сын! Мужчины никогда к подобным вещам не будут готовы. Их нужно ставить перед фактом.

Девушка не знала, куда спрятать глаза. Казалось, будто Анна насквозь ее видит.

Все, что гложет. Что изнутри пожирает. Все, о чем она не может ей рассказать…

От очередной лжи спас мальчуган. Его тельце неестественно окаменело, а щечки вспыхнули багрянцем:

— Лера, у тебя что…свадьба?

— Да! —  Мысленно восхваляя высшие силы, переключилась на ребенка.

— А с кем…кто твой муж будет?

— Герман.

Малыш рассвирепел ничуть ни меньше взрослого мужчины, и завопил, оглушая звонким голоском:

— Гадкий хряк —  повторяк!

— Антон, — строго осадила его мать, — нельзя так говорить! В угол захотелось?

— Но, мама, — искреннее возмутился, — я же первый придумал, на Лере жениться! А он своровал!

Теперь уже не выдержали они обе. Зашлись в приступе такого дикого хохота, что через некоторое время, из своего кабинета выглянул Давыдов старший. Удивленным взглядом окинул представшую его взору картину —  две девушки, вытирающие от смеха слезы, да серьезно сдвинувший брови, ничего непонимающий паренек —  и произнес:

— Отставить, обижать бойца!

Смирнова встрепенулась сразу же. Прокашлялась.

— Прошу прощения, Станислав Юрьевич. Мы уже уходим. У Леры, наверняка много работы…

— Анечка, при всем моем глубочайшем уважении, к сожалению, Вы правы. Вчера у нее случился незапланированный выходной, и дел за это время накопилось прилично. Спасибо, что понимаете. А, вообще, видеть партнеров мы рады в любое время!

Поднакопилось дел…ну-ну!

Из уст Станислава Юрьевича все звучало куда безобиднее, и радужнее.

На деле же…кипа бумаг, завалившая ее рабочий стол, выглядела весьма и весьма устрашающе. По первой, Лера даже растерялась, гадая с чего именно начать столь трудоемкий процесс. Не располагая достаточным количеством времени, решительно схватила первую попавшуюся папку, и принялась за дело. В привычную колею вошла довольно быстро, с головой окунаясь в серые офисные будни.

Да, нагрузка сверх меры. Зато, дурные мысли не лезли в голову.

Так себя и утешала, частенько поглядывая на сверкающее в солнечных лучах кольцо, которое с некоторых пор украшало ее безымянный палец.

События последних двух дней казались сном. И пусть его омрачали некоторые личности, все равно, до дрожи в коленях, она боялась проснуться. Боялась оказаться в прошлом…или же в той реальности, где их чувства с Германом —  ее великая несбыточная мечта. И черт знает, почему думала об этом. Постоянно!