Шико удивленно выпучил глаза:

– Сэр Кларенс Лоран, кузен Его величества, скрылся в шатре некромантов, а тебя интересуют такие мелочи?

– Поверь, недалекий друг мой человече, ответы на эти вопросы поднимут завесу над всем здесь происходящим. А я-то считал тебя умнее, – завершил колкостью свою речь клуракан.

– И что же ты мне предлагаешь делать? – разозлился Шико.

– А что ты сам думаешь? – ответил вопросом на вопрос треклятый дух.

Шут вдруг успокоился, глубоко вздохнул и сказал:

– Последую примеру демонических убийц Крадущихся – отойду в тень. Здесь нужно все обдумать. А потом я ударю… неожиданно и быстро.

– Эх-хо-хо! – пьяным голосом загорланил клуракан. – Мне это нравится!

Шико не ответил – лишь усмехнулся и пошел к лестнице.

– Что стережешь ты, о воин безликий,

Скрываешь своею широкой спиной?

Аль золота много, иль клад сей великий

Зарыт под твоею надежной тюрьмой?…

«Стражи севера». Старая баллада

20 мая 652 года. Гортен.

Граф Ильдиар де Нот шел по улицам родного Гортена. Воины расходились с площади, и каждый отряд направлялся в лагерь, который расположился под стенами города. Сколько же их здесь собралось? Много, очень много… но все равно не хватит, чтобы защитить столицу от Пр?клятых. Знали ли они об этом? Вряд ли… Скорее всего просто старались об этом не думать. Его паладины Священного Пламени располагались сейчас в городской прецептории ордена, но путь Великого магистра лежал отнюдь не туда. У него был долг перед Коронным Советом, и пришло время его выполнить.

Ильдиар прошел через площадь Семи Тысяч Роз и свернул на улицу Харди. За спиной оставались такие же, как и во всем Старом городе, высокие двух– и трехэтажные дома. Кое-где на дверях висели вывески: кузнец, плотник, кожевенник, торговая лавка или просто название трактира.

Наконец он дошел до цели – высокой деревянной двери. Над ней тоже висела вывеска: изображение молота и мешка с золотом – Представительство Торгового Общества Свободных в Гортене. Но пришел Ильдиар сюда вовсе не торговать.

Когда-то давно гномы Нор-Тегли основали это общество, чтобы улучшить торговое дело в своих горах. Поначалу они торговали лишь между кланами, но вскоре поняли, что выгодно будет заключать договоры и с людьми. И правда, торговля с Ронстрадом принесла им сказочное богатство. Вскоре гномы-купцы стали самыми зажиточными среди всех своих соплеменников. Купеческие старейшины Нор-Тегли (иначе говоря, Предгорных) стали все реже возвращаться в свой родной хребет Дрикха, многие желали лично контролировать дело на месте, то есть на Срединных равнинах. Тогда гномы-купцы и осели в Элагоне, самом богатом городе Ронстрада. Не прошло и года, как они основали свое профессиональное объединение, упомянутое Торговое Общество Свободных. Конечно же, торговые гильдии Града Годрика тут же отреагировали на появление столь значительных конкурентов, и отреагировали не совсем подобающим для уважаемых людей образом: гномов притесняли, как только могли. Вплоть до того, что нанимали убийц и те расправлялись с Нор-Тегли на ночных улицах или поджигали их дома. Но, как говорится, даже не думай натирать гному воском нос – низкорослые купцы взялись за топоры и на злость к себе отреагировали еще большей злостью. Весь Южный Элагон, вотчину торговцев и их гильдий, затянуло дымом пожарищ, на брусчатку полилась кровь. Доходило даже до открытых вооруженных столкновений на улицах – стража ничего не могла поделать, а солдаты королевских войск даже не пытались: мол, это дело внутреннее, городское. И тогда пришлось действовать Северному Элагону (в котором заправляли маги). Долго проходили судебные разбирательства, но в конце концов все удалось решить мирно. Мудрый Архимаг Элагонский, лично занятый этой тяжбой, постановил так: «Пусть горожанин решит сам, к кому ему идти – гному или же человеку». Так началась уже открытая конкуренция, названная позже «войной за медяки». Старые гильдии и гномье Общество Свободных примерно с равным успехом устраивали свои дела, шпионили, жульничали – как же без этого! – и торговали. С приходом нежити тяжело стало всем. Но Предгорные, сразу же почуяв своими плутоватыми носами, что ветер, дующий с юга, все больше приносит запах пожарищ, нежели чистый перезвон выторгованного золота, погрузили свой скарб на телеги и вывезли все, что только можно, из города. Кто видел, утверждал, что Нор-Тегли организовали такой караван, что даже колонна отступающих из разрушенного намного позже Элагона была значительно меньше. Но скорее всего болтуны преувеличивали. Путь гномов лежал в столицу, где располагалось их небольшое представительство, которому теперь было суждено стать центральным штабом их торговой гильдии.

Так и появился в Гортене дом номер восемь по улице Харди, что в Старом городе. Ныне через этот дом велась не только торговля, но и все дела, связывающие людей и Подгорных гномов. Поговаривали, что под этой красной черепичной крышей, где-то в глубоких подвалах спрятано столько золота, сколько нет ни в одном из домов в Малом городе, где проживают богачи, ростовщики и даже лорды…

Ильдиар дернул за веревочку, и где-то в глубине дома пропел колокольчик. За дверью послышалась какая-то возня, и она открылась. На пороге стоял толстый гном с длинными серыми волосами и такой же бородой. Одет он был в добротную котту, отороченную мехом. В зубах торчала гнутая трубка, из нее вырывался зеленоватый дымок, от которого сразу зачесалось в носу и нестерпимо начало резать глаза.

– Заходи, тебя ждут, – быстро проговорил бородач, и рыцарь вошел.

Большие внутренние пространства были заполнены классической, привычной гномам обстановкой: шик, объединенный с простотой. Решетки каминов были из чистого золота, а пол вымощен черными плитами с белой путаной вязью узоров вроде плюща, но с шипами. На стенах висели масляные лампы. На второй этаж вела широкая, сделанная из резного красного дерева лестница с угловой площадкой. На каждой ступени вырисовывались птицы и листья деревьев, цветы и непонятные руны.

Ильдиар никогда раньше не посещал торговых представительств Свободных, но отчего-то, вплоть до того момента, как перед ним открылась входная дверь, предполагал, что под крышей обители гномов непременно будет холодно и угрюмо, как в подземельях или горных пещерах. Его представления ничуть не оправдались. По уюту и вкусу, с которым была расставлена мебель и разложена различная утварь, этот дом мог бы смело соперничать с гостевыми покоями самого Асхиитара.

Его провели в главный зал, посреди которого стоял – ну, конечно же, большой стол, заставленный всяческой едой в золотой посуде. Во главе стола (и в полном одиночестве) сидел древний белобородый гном в дорогом златотканом камзоле.

У хозяина дома были холодные серые глаза и худое (для гнома), можно даже сказать, высохшее лицо, покрытое морщинами, щеки его обвисли от старости, а губы истончились и стали блеклыми. Нос его походил на старый ключ, такой же длинный и тонкий. Недоброжелатели из конкурирующих гильдий злорадно шутили – мол, нос этот и есть самый тайный из ключей старика, именно им всем известный скряга и отпирает замки на своих сундуках. Граф де Нот был склонен в чем-то с ними согласиться. Ничего во внешности этого существа нельзя было сопоставить с добротой и сердечностью. Словно в подтверждение этого лишь только гость вошел, как старик скривился. Возможно, конечно, гном таким образом пытался изменить выражение лица на более… гм… доброжелательное, но у него не слишком-то хорошо получилось.