Взглянув назад, увидел, что ПГО — переднее горизонтальное оперение — отсутствовало. Но мы все-таки летим, показался аэродром. Видим, появился Су-25УБ, ведомый Игорем Вотинцевым, поскольку связи с землей не было, на КП возникло волнение о нашей судьбе. Игорь облетел наш самолет и доложил о его повреждениях на КП.

Показался аэродром. Наше волнение нарастало. Уменьшаю скорость, чтобы выпустить шасси, а выпустится ли оно, и если нет, то что будет после этого… Берусь за ручку аварийного выпуска шасси. Сначала выпускаю переднюю, а затем основные стойки шасси. Время, кажется, остановилось… Слышим звук выпуска шасси. Сердце учащенно бьется. Загорятся ли зеленые лампочки? Какие длинные мгновения… И вот три зеленые лампочки загорелись. Стойки шасси на замках. Ура! И хотя рука немеет, зато душа поет. Осторожно уменьшаю скорость. Вот и полоса, касание, пробег… Сруливаю с полосы. Все напряжение позади. Выключаем двигатель. К нам на помощь мчались службы спасения, наземный экипаж. Раньше всех оказался рядом с нами на своем вишневом «ВМW» Сергей Мельников с врачом Мариной. Мы открыли люк, выбрались из кабины. Сергей подал закуренную сигарету. Мы обнялись с Романом. Мы на земле, мы живы».

По их лицам стекали теплые струйки крови. В крови были руки, грудь. Кислородные маски разбиты вдребезги, шлемы спасли их головы, в кабине полно битого стекла от фонарей. Взглянув еще раз на самолет, они увидели, что многое на нем отсутствовало. Не было обоих фонарей. Сорвавшись со своего места, переднее горизонтальное оперение отрубило половину левого заборника, а внутри оставшейся его части куча металла. На мотогондоле левого двигателя зияли сквозные дыры. Генеральный конструктор Михаил Петрович Симонов и его заместитель К.Х. Марбашев уже подъезжали к Жуковскому. Виктора Георгиевича с Романом Сергей Мельников отвез в городскую больницу. А в это время там врачи отмечали День медика, у них был накрыт праздничный стол. Увидев окровавленных пациентов, врачи повели их в операционную. Этот День медицинского работника очень запомнился пострадавшим и врачам, наверное, тоже. Хирурги оказали летчикам необходимую помощь, зашили их многочисленные раны.

После этой аварии кто-то сказал: «Пугачев в рубашке родился».

Дело, конечно, не в рубашке. А в его выдержке, хладнокровии, высоком летном мастерстве, мужестве выдающегося летчика. Да и Роман Кондратьев в экстремальной ситуации действовал умело и четко.

«Мы спаслись, — утверждает Виктор Пугачев, — благодаря супернадежности самолета и двигателей АЛ-31Ф. Они за 20 лет испытаний ни разу не подводили меня в воздухе, хотя над ними проводились совершенно «издевательские» режимы — «Кобра», штопоры, хуки, кульбиты и другие. И на этот раз АЛ-31Ф выдержали самую тяжелую проверку: один горел не по его вине, а другой работал на максимале и донес самолет и нас до аэродрома. От имени летчиков, летающих на самолетах с двигателями АЛ-31Ф, низкий поклон выдающимся создателям этих шедевров XX и XXI века».

Мы привели всего несколько эпизодов из летной работы выдающегося, можно сказать, великого летчика-испытателя нашего времени Виктора Георгиевича Пугачева. Несмотря на то что он прославил на весь мир нашу авиацию и страну, в жизни Виктор необыкновенно скромен, бескорыстен, добросердечен, общителен. Для него характерно большое человеколюбие, широкая душа, неотразимое обаяние.

Среди многих наград, полученных Пугачевым, есть необычная — «Своя колея» — ежегодная премия Владимира Высоцкого «Своя колея», она учреждена в 1997 году.

Лауреатами премии становятся те, кто не изменяет своим убеждениям, кому сегодня захотел бы посвятить песню В. Высоцкий, людям, чья жизнь и творчество созвучны темам его поэзии.

Эта премия — первая среди летчиков-испытателей вручена Виктору Георгиевичу Пугачеву.

Мальчишки часто мечтают о небе…

Но стали взрослыми, понимают, что созданы для другого, а счастье летать дано очень немногим — рожденным летать. Один из таких счастливчиков Герой России, заслуженный летчик-испытатель СССР Олег Григорьевич Цой. Он окончил летное училище, где при поступлении на одно место претендовали десятки абитуриентов.

Тогда многие не прошли центрифугу. У Олега оказался не только отменный от природы вестибулярный аппарат, но и мужество, воля, целеустремленность. Не обладая этими качествами, он не смог бы стать воздушным асом, балансировать между жизнью и смертью, попадая и с честью выходя из экстремальных ситуаций.

Этот выдающийся пилот первым 21 марта 1989 года поднял в воздух самолет Су-27, на котором был установлен первый двигатель АЛ-31Ф, оснащенный соплом с управляемым вектором тяги.

После полетов на этом самолете О.Г. Цой сказал: «Поставьте на Су-27 два таких двигателя, и мы сможем пилотировать с хорошей управляемостью самолета на больших углах атаки и на скоростях полета, близких к нулевым».

Он продолжал испытывать сложную технику.

Олег Григорьевич сказал: «Я с огромной благодарностью обращаюсь к конструкторам, талантливым ученикам гениального ученого А.М. Люльки в области силовой установки современных семейств сверхманевренных самолетов «Су» за надежную работу двигателей в любом скосе потоков и без них — без этой надежности было бы больше слез беды, чем слез побед. С низким поклоном, Герой России О. Цой».

Ас, Герой России Евгений Иванович Фролов тесно связан с самолетами Су, и особенно это имя стало известно в связи с его виртуозными полетами на Су-37 борт «711».

А началось это так…

У Евгения Фролова отец военный. Женя родился, когда Иван Фролов служил на Курильских островах. Любовь к авиации привела Евгения в ДОСААФ. Это уже было, когда его семья жила в Минске. Вскоре его включили в сборную команду по высшему пилотажу на самолетах Як-18. Евгений блестяще освоил самый сложный пилотаж. Стал мастером международного класса, неоднократным призером и победителем чемпионатов СССР, Европы и мира.

После очередного чемпионата он решился обратиться к генеральному конструктору Михаилу Петровичу Симонову. В это время в КБ Сухого создавали спортивный самолет Су-26, и Симонов посоветовал Евгению поступить в ШЛИ — школу летчиков-испытателей.

Его приняли, а после окончания школы Михаил Петрович пригласил его в качестве летчика-испытателя в КБ Сухого. Так началась у Евгения Фролова летная работа на замечательных самолетах Су.

Симонов сказал: «Для начала будете летать на Су-26, а потом на всем, что у нас летает, — Су-17, Су-24, Су-25, Су-27».

На спортивном самолете Су-26 сборная СССР и России в разных чемпионатах завоевали около ста медалей, в основном золотых. У Фролова тоже несколько медалей. В КБ Сухого на основе штурмовика Су-25 создали учебно-тренировочный реактивный самолет Су-28.