(«Мистер и миссис Уолтер Лэнгдон, ящик 32, РР 2, Денби, Айова»), Розанна не сразу узнала почерк на конверте, а когда в указанное время, два часа пополудни, они прибыли в дом Джо («Клэр, пожалуйста, прекрати колотить по спинке моего сиденья. Вы, девчонки, такие хохотушки»), она поначалу не узнала дом: Джо поставил забор, отгородивший до недавнего времени петлявшую подъездную аллею, и посадил вдоль него траву. Основная часть дорожки вела к амбару и, как обычно, была достаточно широкой, чтобы по ней мог проехать трактор и любой агрегат, который этот трактор тащил за собой, но ответвление дорожки теперь изгибалось под прямым углом, проходило перед домом и останавливалось у давно разросшихся и вышедших из-под контроля кустов сирени, которые сейчас были аккуратно подстрижены. Забор превратил откос перед старым домом Рольфа, некогда спускавшийся к сточной канаве у дороги, в передний двор. И там действительно рос газон, а не просто старая трава и лисохвост. Похоже, Джо посадил овсяницу.

Уолтер остановил машину и, обойдя ее, открыл Розанне дверь. Она держала в руках персиковый пирог.

– А ты возьми булочки, Клэр. Девочки, Джо, наверное, где-то здесь. Идите поздоровайтесь.

На крыльце не осталось мусора; можно было беспрепятственно пройти в дом, где он тоже прибрался. Он где-то купил большой зеленый ковер в цветочек и покрыл им линолеум в гостиной – практически от стены до стены. Занавесок на окнах, конечно, не было, но жалюзи были прямые и наполовину опущены, и в комнате было прохладно и темновато. Когда Розанна вошла, в комнате отдыхали кошки – одна на спинке дивана, а другая на батарее, но они промчались мимо Джо, который вошел через дверь в кухню.

– Ну надо же, – сказала Розанна, – дом выглядит лучше, чем когда-либо, Джоуи, а ты…

Ну, она не могла произнести это вслух, но он наконец стал красавцем. Высокий, темноволосый, с симпатичной стрижкой, ровными манжетами и аккуратными ногтями. По правде говоря, он напомнил ей Уолтера, каким тот был, когда она встретила его много лет назад и решила, что покажет матери и всем остальным, как быть настоящей женой фермера. Она поцеловала Джо в щеку. Ах, он и правда выглядел счастливым. Она зашла в кухню. Ну, а почему бы и нет? Через фанерную дверь было видно его кукурузное поле, и лучшего поля она еще не видела. К Четвертому июля кукуруза вырастала до колен, но только не здесь – здесь она доходила до бедра, а само поле было ровным и аккуратным, будто стеганое одеяло. Ома как-то сшила одеяло из синих и зеленых лоскутов с черной каймой. Кажется, это называлось «штакетник». Почему-то заднее поле Джо напомнило Розанне то покрывало. Между полем и домом (двор он тоже расчистил и, кажется, даже покрасил собачью конуру) он поставил два стола для пикника, постелил на них скатерти и подоткнул края, чтобы они не колыхались на ветру.

А потом начали подтягиваться остальные гости: мать Розанны, Минни и Лоис – последняя в очень красивой юбке в черную и белую клетку и с красным шарфом на шее. Минни несла что-то на накрытом полотенцем противне, который она поставила на стол, а Лоис разместила свой шоколадный торт рядом с персиковым пирогом Розанны. Хороший был торт, только с небольшой вмятиной на боку.

Розанна вышла на заднее крыльцо и едва не упала, споткнувшись о собственную мороженицу, наполненную льдом и накрытую полотенцем. Она приподняла полотенце. Клубника. Клубнику он, должно быть, купил в Ашертоне, ведь сезон закончился. Она взяла кончиком пальца совсем чуть-чуть и положила в рот. Невероятно вкусно. Надо же, ее сын полон сюрпризов. Давно пора. Рядом с ней возникла Клэр.

– Можно попробовать? – спросила она.

После секундного колебания Розанна ответила:

– Ну хорошо, только возьми ложку.

Клэр вернулась с ложкой, и Розанна погрузила ее в прохладное, бледно-розовое мороженое.

– Никому не говори, – сказала она.

На крыльцо вышел Уолтер.

– Ты хозяйка, Клэри, – сказал он, – так что иди к своим друзьям.

Девочка быстро обняла его за талию и побежала за Натом, который обогнул дом, неся в зубах палку.

– Самая лучшая кукуруза, которую я когда-либо видел, – заметил Уолтер.

– То же самое ты говорил про нашу.

– Да. Я ошибался.

Розанна улыбнулась.

– Видимо, этот безводный аммиак – самое то.

– Пока не взорвется.

– Черт возьми, да не взорвется он! Вот если упадешь в бак, замерзнешь насмерть или он высосет всю влагу из твоего тела. Говорят…

– Ох, – пробормотала Розанна.

– Джо очень осторожен. Он знает все этапы, проговаривает их вслух и строго их придерживается. Он даже говорит: «Надеть перчатки», а потом надевает их. Не знаю, смог бы я вести себя так осторожно, но он может.

– В таком случае хорошо, что он главный, – сказала Розанна.

– Я и не спорю, – ответил Уолтер. – Как жаль, что Фрэнки и Лиллиан здесь нет.

– Можем съездить к ним, когда родятся дети.

– Это когда?

– По-моему, у Андреа в октябре, а в ноябре у Лиллиан. Можем напроситься в гости на Рождество.

Уолтер задумчиво пожевал губу, глядя на сверкающее поле. Розанна в который раз запретила себе спрашивать, чем он недоволен. Да разве кто-нибудь бывал доволен? Наконец Уолтер указал на мороженицу:

– Что там?

– Какой ты любопытный, – сказала Розанна, развернув его назад к дому.

Пообедали в половине пятого, когда стало чуть прохладнее. Джо включил разбрызгиватель для Клэр и ее друзей. Девочки одиннадцати лет вели себя как восьмилетние, прыгали под струями воды и кричали, но Розанна не возражала. Генри надел плавки (он