Слишком много выпускников учебных заведений имеют неудовлетворительную подготовку и пополняют ряды низкоквалифицированных работников, спрос на которых становится все меньше. Любопытно, что произошло бы на нашем рынке труда, если бы наши ученики могли конкурировать со своими сверстниками из Сингапура[98]? Несоответствие предлагаемых навыков спросу из-за некачественного образования в сочетании с глобализацией и новыми технологиями во многом, если не полностью, объясняют, почему благосостояние слоев со средним и низким достатком за последние 25 лет повысилось очень незначительно. Профсоюзы уже не в состоянии удерживать уровень зарплаты выше рыночного, что, по-видимому, сказалось на доходах среднего класса. Однако это не может быть главной причиной, по которой концентрация доходов в США выше, чем у наших торговых партнеров, — ведь глобализация лишила профсоюзы возможности диктовать свои условия по всему миру.

Основными рычагами при решении проблемы растущего неравенства доходов я считаю образование и иммиграцию. Рынки уже работают в этом направлении. Нам нужно лишь ускорить процесс, а именно — разумно использовать фактор конкуренции, который способствует развитию образования в США. и упростить иммиграцию для высококвалифицированных специалистов. Далее я еще вернусь к этим идеям.

В течение 30 лет после Второй мировой войны нам удавалось поддерживать стабильный уровень распределения доходов, несмотря на технологический прогресс и глобализацию. Как мы это делали? В какой мере имеющийся опыт может помочь нам остановить углубление неравенства доходов и, возможно, повернуть процесс?

Квалификационная структура наших трудовых ресурсов в конце Второй мировой войны отвечала нуждам уже тогда достаточно сложных основных средств. В итоге различия заработной платы работников с разным уровнем квалификации были стабильными, а относительные изменения размера заработной платы были примерно одинаковыми для всех категорий работников. Трудовые ресурсы страны — в определенной мере благодаря Закону о льготах демобилизованным — пополнились значительным количеством выпускников колледжей, которых было достаточно, чтобы ограничить повышение зарплаты высококвалифицированных специалистов. Реальная зарплата работников с более низкой квалификацией росла в известной степени благодаря эффективному обучению в средних школах и навыкам, приобретенным во время войны. В двух словах можно сказать, что техническая квалификация работников на всех уровнях повышалась в соответствии с потребностями нашей усложнявшейся инфраструктуры, и это стабилизировало распределение доходов в США три десятка лет. Хотя Закон о льготах демобилизованным и обучение на рабочем месте на оборонных предприятиях времен Второй мировой войны изначально не были результатом действия рыночных сил, они помогли нам удовлетворить нужды меняющегося рынка труда.

Однако к 1980 году в США начался устойчивый рост неравенства доходов1. Высокооплачиваемых производственных рабочих, принадлежавших к среднему классу, численность которых в середине 1979 года достигала почти 20 млн. потеснили технологии и импорт. В последние годы аутсорсинг в сфере услуг, ранее закрытой для международной конкуренции, добавил напряженности. Неустойчивость положения, вызванная глобальной конкуренцией, была новой для многих американцев со средним доходом, которые все чаще отказывались от прибавки к зарплате ради гарантии занятости.

Наши образовательные учреждения лишь отчасти откликнулись на нехватку квалифицированных кадров, которая стала очевидной четверть века назад. Во времена моей молодости (в 1940-е годы) образование рассматривалось как подготовка к работе, которой ты намерен посвятить всю жизнь. Образование считалось делом, которым занимаются в юности. Ты либо завершал образование с окончанием средней школы, либо поступал в колледж и учился дальше. Какой бы диплом ты ни получил, образование давало путевку в жизнь. Подросток с дипломом об окончании средней школы шел по стопам своего отца и поступал на работу на местный сталелитейный завод. Выпускник колледжа искал работу помощника руководителя в крупной компании. Работа на сталелитейном производстве хорошо оплачивалась, и большинство тех, кто избрал этот путь, намеревались проработать на заводе всю жизнь. Начинающий помощник руководителя мечтал в один прекрасный день занять место своего босса. Молодые женщины после окончания учебных заведений обычно становились секретарями или учителями, планируя выйти замуж и завести семью. В 1940 году лишь 30% женщин в возрасте от 25 до 54 лет работали по найму или искали работу. (Сегодня этот показатель превышает 75%.)

Однако по мере того как конкуренция подстегивала созидательное разрушение, текучесть кадров росла, и образ наемного работника, который всю жизнь трудится на одном месте, постепенно уходил а прошлое

На исходе XX века стало понятно, что выпускники средних школ и колледжей за свою трудовую жизнь скорее всего перепробуют множество разных работ и освоят не одну специальность. В результате характер образования изменился — теперь люди учатся всю жизнь. На эти изменения отреагировал рынок.

Первым подтверждением стал резкий рост количества абитуриентов в местных колледжах. Долгие годы эти учреждения считались задворками американской образовательной системы, однако теперь они оказались в авангарде. Количество поступающих в двухгодичные колледжи выросло с 2,1 млн в 1969 году до 6,5 млн в 2004 году. Почти треть студентов была старше 30 лет. В колледжах давали практические навыки и умения, которые можно сразу применить на рабочем месте. Такой подход был особенно полезен при переподготовке тех, кто лишился работы и хотел освоить новую специальность. Вот несколько типичных курсов в таких учебных заведениях: обслуживание электронного оборудования, технология послеаварийного ремонта, уход за больными, лечебный массаж и информационная безопасность. Эти специальности для людей со средним доходом требуют куда более основательных знаний и навыков, чем в конце 1940-х годов, когда я начал трудовой путь.

Кроме того, все большая часть населения использует преимущества обучения на рабочем месте. «Корпоративные университеты» становятся неотъемлемой частью профессионального обучения взрослых. Многие компании. неудовлетворенные качеством подготовки новых сотрудников, обучают новичков, вооружая их арсеналом знаний и умений, которые позволяют успешно выдержать конкуренцию на мировом рынке. Так компания General Motors располагает обширной «университетской» системой, в состав которой входит 16 колледжей с разной специализацией. Компания McDonald’s обучает более 5000 работников в год, за что ее прозвали «гамбургерским университетом».

Такая реакция на нужды рынка не нова для американского образования, напротив, она всегда была его сущностью. В начале прошлого века технический прогресс привел к появлению потребности в работниках с более высоким уровнем когнитивных навыков, чем тот, который удовлетворял преимущественно аграрную экономику предшествующих десятилетий, — работники должны были пользоваться инструкциями и руководствами, читать чертежи и разбираться в математических формулах. Из аграрных районов, где возможности найти перспективную работу были ограничены, молодежь тянулась в город, где можно было заняться бизнесом или поступить на производство, которое развивалось бурными темпами. На это отреагировала наша образовательная система: в 1920-1930-е годы количество тех. кто хотел получить законченное среднее образование, стремительно росло. Задачей средней школы стала подготовка учащихся к трудовой жизни. Требования экономики были таковы, что диплом об окончании средней школы позволял добиться успеха почти в любой сфере американского предпринимательства. Среднее образование все лучше окупалось на рынке труда, и число поступавших в старшие классы средней школы увеличилось. Когда Америка вступила во Вторую мировую войну, диплом об окончании средней школы был обычным делом для молодежи в возрасте 17 лет — достижение, которое выделяло США среди других стран.