Савелий огорченно покачал головой, жалея Бондаря, погибшего так нелепо. Вдруг послышался шум, и Савелий мгновенно обернулся: к ним спускался Малешко, держа за шиворот третьего агента Мастера.

— Тю, още и лягаетси, скаженный! Чо вин лопочет не по-нашему? — спросил он Савелия.

В этот момент показался и Воронов с ребятами. Они весело махали Савелию. Когда они подошли, Савелий спросил пленного по-английски: — Вы что-то хотите сказать?

— Да, хочу! — Тот нагло ухмыльнулся, и разжал руку. Из коробочки, лежащей у него на ладони, послышался голос Наташи:

— Савелий не думай обо мне, со мной все бу… — Голос оборвался.

— Не будет с ней все в порядке, если вы не примете моих условий!

Лицо Савелия исказила такая боль, что Малешко даже испугался за него. — Кто она тебе, командир? Жена? — Близкий человек, — ответил Воронов за Савелия. — Це не она? — неожиданно спросил сержант, вытаскивая фотографию девушки.

Савелий взял фото и прижал к губам. Никто не заметил, как из расщелины выбрался Боксер. Он вырвал чеку и уже хотел бросить гранату, но Иванчук, мгновенно оценив ситуацию, метнул в него нож, который вонзился ему прямо в глаз. Боксер полетел в пропасть, где лежали заминированные Савелием контейнеры. Гулкий взрыв раздался в горах. Огромные каменные глыбы сорвались вниз, хороня контейнеры под тысячами тонн гранита. Все попадали на землю. Понимая, что терять ему нечего, агент Мастера, подхватил автомат, который выпустил из рук Иванчук и дал очередь. Она насмерть сразила Василия Александрова и тяжело ранила Костю Колесникова. В ярости бросился на агента Малешко, но опоздал. Тот кинув в рот какую-то таблетку, через мгновение был уже мертв.

Когда обвал стих, Савелий оглядел оставшихся. Воронову камнем рассекло лоб, он утирал кровь. Был ранен и Иванчук: огромный булыжник сломал ему ключицу. Чуть-чуть задело по плечу и самого Савелия. Единственный, кто не получил ни единой царапины, был Малешко. Он быстро и умело перевязал сначала Колесникова, потом Иванчука. Воронов перевязал себя сам. Немного помолчав, не сговариваясь, стали расчищать место на козырьке над расщелиной. Малешко повернулся и пошел в ту сторону, откуда спустился к ним.

— Кеша? — спросил Воронов, и Савелий тихо бросил: — Да, видно, Кеша!

Когда небольшая площадка была очищена от камней, они осторожно уложили там Александрова и накрыли его лицо разорванным рюкзаком. Малешко принес тело Иннокентия и аккуратно положил рядом. Ему тоже укутали голову материей, затем заложили обоих камнями. Желания возиться с телом мертвого врага не было — его сбросили в расщелину.

Молча стояли они у могилы товарищей, пока Савелий не сказал:

— Пора двигаться, ребята. Нас ждут. Через десять минут они добрались до места, где их должен быть подобрать вертолет.

До Москвы они добрались без всяких приключений. Когда Савелий все подробно рассказал Богомолову, тот как-то наигранно стал благодарить его за выполненную работу и даже пообещал наградить всех орденами. Чувствуя неладное Савелий молча посмотрел в глаза генералу, и тот опустил их. Тогда Савелий повернулся к Говорову.

— Наташа? — спросил он настолько тихо, что старый генерал не услышал, а скорее догадался, о чем его спрашивает любимый ученик. Он кивнул.

Лицо Савелия окаменело, он сжал кулаки так сильно, что казалось вот-вот на руках лопнет кожа. Так он сидел долго, казалось, целую вечность, и взгляд его был тяжелым и недобрым. Наконец, Говоров подошел к Савелию. Он ничего не сказал, а просто по-отечески сжал ему руки. Савелий медленно перевел взгляд на стол, увидел перед собой полный стакан водки, выпил ее, как воду, и только тогда из его горла вырвался страшный стон.

Гибель любимой девушки изменила всю дальнейшую жизнь Савелия, повернув ее в другое русло. Но это уже совсем другая история…