были взяты под особый контроль королевской армией, и во время «черного сентября» 1970 года Я. Арафат был вынужден бежать в Ливан, а ООП лишилась возможности вести боевые действия против Израиля с территории Иордании.

4) Сохранялось фактическое состояние войны между Египтом и Израилем, которое переросло в «войну на истощение», хронологические рамки которой остаются предметом давней научной дискуссии. Одни авторы (Л. Е. Иоффе[731]) датируют ее 1967–1970 годами, считая этот конфликт вторым негласным этапом Шестидневной войны, а их оппоненты (В. М. Виноградов[732]) сужают ее рамки до 1969–1970 годов. Как бы то ни было, но весь этот период между двумя странами шел постоянный обмен артиллерийскими ударами и авиационными налетами, регулярными рейдами отрядов спецназа на сопредельные позиции, которые сопровождались активной диверсионно-террористической деятельностью боевиков ФАТХ на израильской территории, и т. д.

В конце декабря 1969 года после того, как израильский спецназ захватил у египтян советскую РЛС П-12, Г. А. Насер обратился к Москве с настоятельной просьбой о создании «эффективного ракетного щита» против израильской авиации и отправке в Египет регулярных советских частей ВВС и ПВО. Эта просьба была сразу же рассмотрена на заседании Политбюро ЦК, и уже в начале января 1970 года оперативная группа Министерства обороны СССР во главе с главкомом ПВО маршалом П.Ф. Батицким прибыла в Каир, где состоялась его встреча с Г. А. Насером и вице-президентом А. Садатом. А уже через неделю для подготовки мест дислокации советских воинских частей в Египет прибыла новая группа Министерства обороны во главе с заместителями главкомов ПВО и ВВС генерал-полковниками А. Ф. Щегловым и А. Н. Ефимовым[733]. После их возвращения в Москву министр обороны маршал А. А. Гречко уже дал прямое указание маршалу П. Ф. Батицкому срочно готовить операцию «Кавказ» по переброске в Египет советского воинского контингента.

Тогда же, в начале января 1970 года, в Каир по поручению Политбюро ЦК вылетел и заместитель министра иностранных дел В. М. Виноградов, которому «была поручена деликатная миссия: убедить Г. А. Насера в целесообразности прекращения "войны на истощение", не дававшей… никаких преимуществ Египту». Как позднее вспоминал сам В. М. Виноградов, первоначально на заседание Политбюро «ехать к Насеру для переговоров было предложено министру иностранных дел А. А. Громыко, но тот сразу же наотрез отказался, считая разговор на эту тему с Насером бесперспективным, и тут же предложил мою кандидатуру, которая и была принята». Причем, давая В. М. Виноградову напутствие перед его отъездом, сам А. А. Громыко, «как бы в утешение», сказал ему, что «будет уже хорошо, если это поручение будет выполнено хотя бы на 10 %»[734].

Тем временем 22–26 января 1970 года в Москве с тайным визитом находилась египетская делегация в составе Г. А. Насера, М. Фавзи и министра иностранных дел М. Риада, с которыми Л. И. Брежнев провёл три раунда переговоров. По их итогам состоялось заседание Политбюро ЦК, где по докладу А. А. Гречко было принято решение об оказании дополнительной военной помощи ОАР[735]. Во исполнение данного решения уже в феврале и марте 1970 года в ходе операции «Кавказ» в Египет были переброшены 18-я особая зенитно-ракетная дивизия генерал-майора А. Г. Смирнова, 135-й истребительный авиаполк полковника К. А. Коротюка, 35-я отдельная истребительная авиаэскадрилья полковника Ю. В. Настенко и 90-я отдельная дальнеразведывательная эскадрилья особого назначения полковника В. Г. Петрущенко. Общее командование авиационной группировкой осуществлял генерал-майор авиации Г. У. Дольников. Кроме того, в состав советской группировки вошла 5-я Средиземноморская эскадра в составе кораблей Черноморского, Балтийского и Северного флотов, которую возглавил вице-адмирал В. С. Сысоев. Общая численность советского военного контингента первоначально составила 20 тыс. военнослужащих, а затем была доведена до 35 тыс. солдат и офицеров[736]. Понятно, что комплекс всех этих мер резко изменил баланс сил в воздушном пространстве региона, израильская авиация понесла серьезные потери, и военное руководство Израиля вынуждено было отказаться от продолжения «воздушной войны».

Между тем в конце июля 1970 года Г. А. Насер вновь побывал в Москве, где, помимо очередных переговоров по поставкам советской военной техники и вооружений, а также обсуждения «плана Роджерса», он прошел курс лечения в Барвихе после недавно перенесенного инфаркта миокарда[737]. Причем, что любопытно, именно тогда в составе его делегации для личного знакомства с высшим советским руководством впервые прилетел и новый глава ООП Я. Арафат, которого Г. А. Насер плотно взял под свою личную опеку.

А уже в конце июля 1970 года в Каире было принято решение поддержать мирный план госсекретаря США Уильяма Роджерса, который предусматривал немедленное прекращение огня и вывод в соответствии с резолюцией СБ ООН № 242 всех израильских войск с оккупированных территорий. Аналогичную позицию занял и официальный Амман, однако реальный лидер Сирии Хафез Асад и новый премьер-министр Израиля Голда Меир, занявшая этот пост сразу после смерти Л. Эшколя, отвергли этот план. Более того, для прямого противодействия ему было мобилизовано произраильское лобби в самих США, которое тайно поддерживал президентский советник по нацбезопасности Генри Киссинджер. «План Роджерса» также не был принят и ООП, леворадикальные группировки которой активно противились любому соглашению с Израилем.

Между тем в начале августа 1970 года в Каире побывал главком ВВС СССР маршал авиации Павел Степанович Кутахов, который дал команду прекратить все полеты советской авиации в зоне Суэцкого канала. А уже 5 августа Израиль вышел с предложением начать переговоры о перемирии с Каиром, которое вступило в силу в полночь 7 августа 1970 года и продолжалось вплоть до первых чисел октября 1973 года, то есть до начала очередной войны Судного дня.

Тем временем 28 сентября 1970 года от повторного инфаркта ушёл из жизни президент Г. А. Насер, бывший убеждённым союзником Советского Союза. На его похороны в Каир прибыла советская правительственная делегация во главе с А. Н. Косыгиным, в состав которой был включен и заместитель министра иностранных дел В. М. Виноградов, назначенный в тот же день очередным советским послом в Каире. Гораздо позднее в своих мемуарах он написал, что «со смертью Насера начался сложный период в истории наших отношений с Египтом», прежде всего потому, что новым главой государства стал вице-президент Анвар Садат, который вскоре стал вести двойную игру[738]. Правда, первоначально, как утверждал тот же академик Е. М. Примаков[739], А. Садата многие рассматривали как временную фигуру и реальным лидером страны считали Али Сабри, который контролировал правящую партию Арабский социалистический союз (АСС), ее секретную организацию «Авангард социалистов», Министерство внутренних дел, армию и разведку.