– Я не читал ни то, ни другое. Полагаю… хм… Марк Твен обеспечил большую часть моих представлений своим «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» – по крайней мере, это был мой базис. Еще немного из «Принца Вэлианта»[137]. Ну, не знаю. Еще читал кое-какие рассказы для детей, но «Янки из Коннектикута» – это основное. Джейк?

– Капитан, нет никаких сомнений в том, что действительно существовал король или полководец по имени Артур или Артуриус или что-то вроде того, – начал я. – Но я думаю, что большинство людей знают о нем из художественных текстов, которые мало или вообще никак не связаны с реальной исторической личностью (если она действительно существовала). «Меч в камне» и «Король былого и грядущего»[138] – мои любимые. Хотя я читал и другие.

– Но я верю в Круглый стол, верю! – продолжила настаивать моя дочь. – Мы же были прямо там! Почему нам не вернуться и не посмотреть? Вместо того чтобы гадать впустую.

– Дити, – мягко сказал наш капитан, – во‐первых, потому, что вы с Хильдой не должны оказаться в руках повивальных бабок пятого или девятого века, или как там они назывались. Во-вторых, о веселых и кровожадных манерах поведения банды головорезов, именуемых рыцарями Круглого стола, интересно читать в книге, но не испытывать их на собственной шкуре. Тот мужик убил бы нас, если бы нас не спасла наша машина. И опасность в этих краях исходит не только от людей. Здесь водятся старые добрые драконы, виверны и злая магия – не того типа, что практикует Глинда Добрая. Мы узнали – довольно просто и пока без ущерба для себя, – что эти альтернативные миры столь же реальны, как тот, откуда мы явились. Я не хочу углублять эти знания ценой собственного горького опыта или внезапной смерти.

– Джейкоб, – сказала моя жена, – а если бы наша компания состояла из людей, которым не нравятся фантастические истории и они их никогда не читают. Какие бы миры они нашли, отправившись во вращение?

– Не знаю, Хильда. Рискну предположить, что они бы посетили только скучные вселенные, неотличимые от реального мира. Поправка: заменить «реальный мир» на «Вселенную-Ноль», потому что, как верно заметил наш капитан, все эти миры одинаково реальны.

– Джейкоб, почему ты зовешь нашу вселенную «Вселенной-Ноль»?

– Э… для удобства, я полагаю.

– Именно с этим я пытаюсь разобраться. Разве ты не говорил мне однажды, что все системы отчета равноправны и нет предпочитаемой системы координат? Иными словами, любой мир Числа Зверя может быть точкой ноль-ноль для шести осей?

– Ну… теория требует этого.

– Тогда мы сами – просто вымысел во всех этих мириадах вселенных. Я правильно рассуждаю?

Я помедлил с ответом.

– Похоже, это неизбежный вывод. Но я бы хотел как следует это обдумать. Это довольно пугающая мысль. Я имею в виду представление о том, что мы сами – всего лишь плод воображения.

– Я никакой не плод воображения! – возмутилась моя дочь. – Я реальная, реальная! Ущипни меня!.. Ой! Эй, Хиллбилли, не так сильно!

– Ты сама попросила, золотце, – сказал капитан.

– Мой муж – грубое животное. И у меня есть жестокая мачеха, как у Белоснежки. То есть у Золушки. А мой папочка думает, что я воображаемая. Но я все равно вас люблю, поскольку вы все, что у меня есть.

– Если вы, вымышленные персонажи, наконец-то заткнетесь, мы вернемся к нашему шоу. Всем приготовиться к вращению. Выполнять!

Марс был там, где и должен быть. Я ощутил себя немножко более реальным.

Следующее вращение установлено, капитан. Начинаем четвертую группу. Тринадцатая вселенная вращения. Верно, Хильда?

– Именно так по записям, Джейкоб. Камелот был двенадцатым.

– Проверено. Скажешь когда, капитан.

– Дай сначала отдышаться, – я посмотрел на красноватое, бесплодное, потрепанное лицо Марса-Ноль. – Этот кусок камня – прямо как дом родной. По крайней мере, мы в родной вселенной. Чувствую себя туристом, который пытался объехать тридцать стран за пару недель отпуска, а потом не смог вспомнить ничего, кроме отелей. Шок. Не футурошок, но что-то близкое. Вселеношок?

– Тоска по дому, – заметила Хильда. – Осознание того, что мы никогда не вернемся в Уютную Гавань. Зебби, не стоит об этом думать … или ты однажды проснешься от того, что плачешь в подушку. Но где-нибудь, когда-нибудь, как-нибудь мы построим вторую Уютную Гавань. Правда, Джейкоб?

Джейк потянулся назад и похлопал жену по колену:

– Обязательно, дорогая.

– Я бы хотела увидеть Канакук, – сказала Дити с тоской.

– Что, Дити, тебе уже надоело быть матерью-первопроходцем?

– Нет, Зебадия. Я знаю, что нам предстоит сделать. Но у меня тоже может быть ностальгия по дому. Как у тебя. Как у Хильды. Как у всех, кроме папы.

– Поправка, дочь. Включи и меня в список. Я не особенно скучаю по Логану, но я не думаю, что Хильда скучает по Калифорнии…

– Ни капельки!

– И я тоже, – признался я. – У меня там была лишь съемная квартира, и все. Никаких сентиментальных привязанностей. А Уютная Гавань была домом для всех нас.

– Правда. Я на самом деле не испытывал ненависти к панки, только боялся их, пока они не превратили мой дом в радиоактивный кратер. Теперь я хочу их уничтожить. Всех, – Джейк вздохнул. – Но сначала нам придется отыскать новый дом. Сколь бы комфортной ни была эта машина, в ней нельзя жить вечно.

– Принято. Научный сотрудник, твоя теория по поводу вселенных вращения, по всей видимости, подтверждается. У тебя есть список. Есть какая-то причина закончить этот график ротаций? Может быть, стоит отправиться прямо по оси «тэ»?

– Я не знаю, капитан. Но время, которое мы потратили на вращения, нельзя считать потерянным. Конечно, в этих мирах мы по большей части просто глазели по сторонам, но если бы мы не следовали графику Джейкоба, то эта машина сейчас не была бы такой комфортной. Ты видел другой «форд-фибию» с двумя ванными?

– Хильда, я не видел ни одного даже с одной ванной. Да, наше маленькое пространственное искривление – это не только комфорт (и в этом он чертовски хорош!), он позволяет нам оставаться в космосе, пока не закончится воздух. Или еда. Но воздух сейчас наиболее критичен.

– Я думала, что те освежители воздуха, которые сделали люди Карта, решили эту проблему?

– Да, но это временное решение. Рано или поздно нам понадобится планета, на которой можно дышать. А это может быть рискованно.