пола тяжелый камень — фрагмент кладки, — я запустил его прямо в приближающуюся тушу. Он угодил точно в середину тела, туда, где сходились вместе огромные ноги. Пробив дыру В спине паука, из которой хлынула зловонная зеленоватая жижа, камень повалил нападавшего на пол. Извернувшись, паук сбросил с себя камень, встал на ноги и, сверкая глазами, вновь бросился на меня. Я швырнул в него еще один камень, затем еще и еще, и так закидывал паука обломками мрамора, пока чудовище не превратилось в сплошное месиво зеленого гноя, разноцветных внутренностей и мохнатых обрывков, из которого торчали все еще дергающиеся ноги.

Схватив Альтху за руку, я помог ей слезть, и мы со всех ног бросились бежать, не останавливаясь, пока этот страшный город, наводненный кровожадными чудовищами, не остался далеко позади.

Мы не обменялись ни словом с того момента, когда я нашел Альтху в подземелье. Остановившись, я повернулся к ней и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг почувствовал, что девушка, смертельно бледная, сползает по моей руке на землю. Видимо, ужас сделал свое дело — она потеряла сознание. Я не на шутку испугался — ведь вообще-то женщины гура не так часто падают в обморок.

Я положил Альтху на землю и, не зная, что делать, уставился на нее, словно впервые увидев и оценив красоту ее фигуры, изящество тонких рук... Черные волосы девушки разметались по плечам, туника расстегнулась и соскользнула, обнажив красивую тугую грудь с розовыми сосками. Мысль о том, что эта красота может умереть тут же, на моих глазах, привела меня в ужас.

Неожиданно Альтха застонала, открыла глаза и посмотрела на меня, словно не понимая, где и почему она оказалась. Вдруг, вспомнив что-то из пережитого, она вскрикнула и прижалась ко мне. Ее руки обняли меня, и в этих крепких объятиях я почувствовал, как дрожит ее стройное тело, услышал, как бешено бьется сердце в груди.

— Не бойся, — сказал я, сам удивившись звуку своего голоса. — Ничто тебе не угрожает. Все будет хорошо.

Она плотно прижалась ко мне и так и не разжала объятий, пока ее сердце не успокоилось и не ослаб давящий груз страха.

Затем она, как-то разом обмякнув, опустила руки и, все так же молча, положила голову мне на плечо. Подождав немного, я тоже ослабил придерживающие ее руки и осторожно усадил девушку на траву.

— Как только ты придешь в себя, — сказал я, — мы тотчас же двинемся прочь от этого... — и я кивнул в сторону видневшихся вдалеке развалин.

— Ты весь изранен! — вдруг воскликнула Альтха, и ее глаза наполнились слезами. — Ты весь в крови! Проклятье на мою дурную голову! Если бы я тогда не убежала из города... — И она разревелась, как самая обыкновенная земная девчонка.

— Да не переживай ты из-за каких-то царапин, — отшутился я, хотя на самом деле мысленно прикидывал, не ядовиты ли клыки и когти у подземных уродцев. — Все заживет очень быстро. Ну перестань реветь. Слышишь, что я тебе говорю?

Она покорно перестала плакать и, лишь всхлипывая, вытерла глаза и лицо подолом туники. Мне не хотелось напоминать ей о пережитом кошмаре, но любопытство, к тому же не праздное, а вполне оправданное, взяло верх.

— Скажи, почему яга остановились в развалинах? — спросил я. — Они ведь наверняка знают о чудовищах, которые живут в этих руинах.

Альтха передернулась, вспомнив пережитое:

— Они были голодны. Им удалось поймать еще одного гура — совсем молодого парня, почти подростка. Они разрезали его на части еще живым, но он ни разу не взмолился о пощаде — только проклятия слетали с его губ. А потом они начали жарить мясо...

Альтха замолчала, удерживая подступившую тошноту.

— Значит, яга действительно людоеды, — пробормотал Я.'

— Нет, они еще хуже. Они — настоящие дьяволы. Пока они сидели у костра, на них напали собакоголовые Я их не видела, пока они не набросились на яга, словно стая шакалов на оленей. Покончив с яга, они потащили меня в подземелье. Что они хотели со мной сделать — не знаю... не скажу; я слышала, но не хочу повторять эту мерзость.

— А почему они повторяли мое имя?

— Я позвала тебя в минуту опасности, даже не подозревая, что ты можешь оказаться рядом. Они услышали мои слова и смогли повторить их. Когда ты пришел, они узнали, кто ты. Как? Не спрашивай. Эти демоны знают и умеют очень многое, что кажется нам невероятным.

— Да, на этой планете кишмя кишат черти, дьяволы и вообще всякая нечисть, — пробурчал я и спросил:

Л почему в минуту 'опасности ты позвала меня, а не отца, например?

Альтха покраснела и вместо ответа вдруг стала сосредоточенно и смущенно поправлять тунику, подтягивая ее к плечам.

Увидев, что одна из ее сандалий слетела на траву, я поднял ее и аккуратно надел на маленькую, изящную ножку девушки. Неожиданно Альтха спросила меня:

— Скажи, а почему тебя прозвали Железной Рукой? Твои пальцы сильны и тяжелы, но их прикосновение легко и нежно, словно мамино. Я никогда не чувствовала такой нежности в прикосновении мужчины к моему телу. Гораздо чаще мне бывает просто больно.

Я сжал кулак и выразительно посмотрел на него — узловатый стальной молот. Альтха робко протянула руку и потрогала кулак

— Чувства не обманывали тебя, — ответил я. — Ни один человек, с которым мне доводилось драться, не говорил мне, что мои руки мягкие или нежные. Но то — мои враги. А тебе я не хочу сделать больно. Вот и все.

Глаза девушки загорелись.

— Не хочешь делать мне больно? Почему?

Абсурдность этого вопроса не оставила мне слов, чтобы ответить на него. Я лишь изумленно уставился на Альтху.

 Глава VII

— Вскоре после рассвета мы вышли в долгий путь к далекому Котху, обогнув Лежащий у нас на пути страшный разрушенный город, из которого мы спаслись с таким трудом. Солнце становилось все жарче и жарче. Дышать стало нечем. Легкий ветерок, обдувавший нас поначалу, совсем стих. Абсолютно безоблачное небо приобрело какой-то медно-красный оттенок. Альтха поглядывала на небо с осознанным беспокойством и на мой вопросительный взгляд, ответила, что боится надвигающейся бури. Я уже привык к тому, что на равнине небо всегда безоблачное и светит солнце, а на холмах тепло днем и холодно ночью. В общем, буря