3. Затем царь Соломон подчинил себе тех из еще не покоренных хананеян, которые жили по Ливанскому хребту вплоть до города Емафы. Наложив на них дань, он заменил ее тем, что заставил их высылать ему служителей для комнатных услуг и ежегодно известное количество народа для обработки земли. Дело в том, что никто из евреев не служил в качестве раба (так как Господь Бог подчинил им много народов, то ведь было бы и неприлично набирать из их собственной среды слуг, тогда как имелась возможность набирать их из числа покоренных), но все они с большей охотой с оружием в руках на колесницах или верхом проводили жизнь свою в походах, чем за работой, приличествовавшей рабам[359]. А над теми хананеянами, которым царь поручил отправление черной работы, он поставил пятьсот пятьдесят надзирателей, получивших от царя приказание озаботиться всем, что касалось этих рабочих, так что этим надзирателям пришлось обучать подчиненных им хананеян всем работам и ремеслам, на которые те назначались.

4. Царь также велел построить в египетском заливе и в одной бухте Чермного моря по имени Ецион-Гавер невдалеке от города Еланы, который теперь носит название Береники[360], множество судов. Вся эта местность принадлежала в те времена евреям. И при постройке этих судов Соломон получил соответственный подарок от тирского царя Хирама, который послал ему опытных и способных в морском деле кормчих и моряков. Этим людям он приказал вместе с его собственными уполномоченными отправиться в плавание в страну, которая в древности называлась Офиром[361], а теперь именуется Золотою страною (она находится в Индии), и привезти ему оттуда золота. Посланные действительно собрали там около четырехсот талантов (золота) и вернулись с ними к царю.

5. Когда же царствовавшая в то время над Египтом и Эфиопией и отличавшаяся особенной мудростью и вообще выдающимися качествами царица узнала о доблести и необычайных умственных способностях Соломона, то желание лично познакомиться с тем, о котором она ежедневно слышала столько необычайного, всецело овладело ею[362]. Ввиду того, что вполне естественно не полагаться на чужие сообщения, правдоподобность которых зависит исключительно от личности рассказчика, царица пожелала сама на опыте убедиться в справедливости всего слышанного и решила отправиться к Соломону для того, чтобы воочию ознакомиться с его мудростью путем предложения разных вопросов, при разрешении которых могла бы обнаружиться вся глубина его ума.

Итак, она явилась в Иерусалим с большой помпой и несметными сокровищами, которыми были нагружены ее верблюды. Тут было золото, различные благовонные товары и драгоценные камни. При ее приезде царь принял ее особенно ласково, был с нею необычайно любезен и предупредителен и разрешил предложенные ею загадки благодаря своему необыкновенному уму гораздо скорее, чем можно было предполагать. Царица была поражена мудростью Соломона, которая, как она теперь имела случай убедиться воочию, далеко превосходила ее собственную и все досель ею об этом слышанное. Но еще более царица была поражена красотой и грандиозностью царского дворца и распределением отдельных входивших в состав его частей, ибо и в этом сказывался весь необычайный ум Соломона. Но окончательно подавили ее дворец, носивший название ливанского кедрового[363], роскошь изо дня в день устраивавшихся пиршеств, богатство убранства и утвари, роскошные одежды и необычайная ловкость прислужников, равно как обилие ежедневно приносимых Господу Богу жертв и служба при этом священнослужителей и левитов. Видя это изо дня в день, царица не была в состоянии удержаться от выражения своего удивления и не скрывала этого. Напротив, раз она даже отправилась к царю, чтобы высказать ему, насколько все виденное ею (в Иерусалиме) превзошло всякие ее ожидания и все раньше слышанные ею об этом рассказы.

«Все то, о царь, – сказала она, – что узнаешь по слухам, принимается с некоторым недоверием. Между тем о тех сокровищах, которые ты носишь в себе – я имею здесь в виду твою мудрость и житейскую опытность, – равно как о тех богатствах, которые связаны с твоим царским достоинством, молва, дошедшая до нас, не только не сказала неправды, но даже далеко оставила за собою истину, потому что я теперь воочию убедилась в избытке того счастья, которым она тебя наделяла. Эта слава о тебе только убеждала нас в своей истинности, тогда как не столько простое описание твоего величия заставило нас поверить ему, сколько то личное впечатление, которое выносится при виде всех этих прелестей. Уже то, что мне было возвещено о твоем величии и богатстве, вызвало мое недоверие, но я лично убедилась, что истина далеко оставляет за собою описание, и я считаю необычайно счастливым народ еврейский, в особенности же тех слуг и друзей твоих, которым дана возможность изо дня в день пребывать в созерцании твоего величия и внимать твоей мудрости. Как не восхвалять им Всевышнего, который столь возлюбил эту страну и обитающих в ней жителей ее, что поставил над ними царем именно тебя!»

6. Затем царица словесно выразила Соломону свою глубокую признательность за радушный прием и доказала это также некоторыми тут же сделанными ему подарками; а именно: она преподнесла ему двадцать талантов золота, несметное количество благовонных товаров и массу драгоценных камней. От нее же, по преданию, развелось и растение, дающее нам корень опобальзама[364] и до сих пор еще в изобилии произрастающее в нашей стране. В свою очередь и Соломон одарил царицу щедрыми дарами, предоставив ей выбор таковых по ее собственному усмотрению. Он не только не отказал ей ни в чем, что она просила, но выказал ей полное свое великодушие, предоставив ей пользование всем тем, что наполняло дом его, и выслал ей все, что она пожелала получить.