Когда таким образом состоялся обмен подарками между царем Соломоном и царицей египетской и эфиопской, последняя отправилась в обратный путь.

1. Так как около того времени к царю было доставлено из так называемой золотоносной страны множество драгоценных камней и соснового леса, то он употребил часть дерева на сооружение перил у Храма и строений, входивших в состав царского дворца, а другую на изготовление музыкальных инструментов, цитры и арфы, дабы левитам была предоставлена возможность славословить Всевышнего под звуки музыки. Между прочим, все те материалы, которые тогда получил царь Соломон, значительно разнились качеством и добротностью от соответствующих, ныне нам известных. Пусть никто не думает, чтобы сосновое дерево того времени не отличалось от того, что мы ныне называем этим именем; напротив, оно так было непохоже на то, что у нас известно под этим названием, что продавцы нередко злоупотребляли этим именем для обмана покупателей: прежнее сосновое дерево имело ценность наравне с фиговым деревом, да вдобавок еще превосходило последнее белизной и блеском. Мы сочли нужным и крайне полезным упомянуть об этом дереве, раз мы вспомнили об употреблении его царем, дабы всякий знал различие того соснового дерева от обыкновенного и знал его отличительные качества.

2. Между прочим, вес доставленного царю золота достигал шестисот шестидесяти шести талантов, не считая при этом того, что закупили для него торговцы, и того, которое присылали ему в дар правители областей и цари Аравии. Все это золото Соломон велел вылить в виде двухсот таблиц, по шестьсот сиклей весом каждая.

Равным образом он велел заготовить также триста щитов, из которых каждый был весом в три мины. Все эти золотые вещи царь велел поставить в так называемый ливанский кедровый дом. Также и кубки для пиршеств были великолепно сделаны им из золота и драгоценных камней, равно как он велел заготовить из золота все приборы домашнего обихода, потому что ценность серебра была тогда так незначительна, что его нельзя было ни продать, ни купить на него что-либо. У Соломона имелось в так называемом Тарсийском море[365] множество кораблей, назначение которых состояло в том, чтобы вести самую разнообразную торговлю с отдаленнейшими народами, у которых закупались серебро, золото, множество слоновой кости, эфиопы[366] и обезьяны. Продолжительность плавания каждого корабля начиная с момента отплытия до возвращения его на родину доходила до трех лет.

3. Между тем слава о доблести и мудрости Соломона и о его блеске распространилась далеко за пределами его страны в соседних землях, так что повсюду правители, не веря рассказам о Соломоне и считая их преувеличенными, жаждали лично увидеть его и щедрыми приношениями выказать ему свое уважение. Ввиду этого они посылали царю золотые и серебряные сосуды, тканые одежды, всевозможного рода благовония, лошадей и колесницы, равно как значительное количество мулов для переноски тяжестей, причем полагали, что эти мулы особенно понравятся царю как по своей красоте, так и выносливости. Таким образом, благодаря этим подношениям число царских лошадей, доходившее первоначально до двадцати тысяч, увеличилось теперь на две тысячи, а количество колесниц, которых у него раньше была тысяча, на четыреста. При уходе за этими лошадьми обращалось одинаковое внимание на сохранение ими как внешней красоты, так и быстроты, так что другие кони не были в состоянии выдержать с этими сравнение в данном отношении: на вид это были красивейшие и недосягаемые по резвости своей животные. Большим украшением в этом случае служили также их всадники, необычайно цветущие юноши, далеко превосходившие прочее население своим значительным ростом и статным телосложением и отличавшиеся длинными распущенными волосами и одеянием из тирского пурпура. Ежедневно они посыпали себе волосы золотым песком, так что головы их сияли золотом, когда на них падали лучи солнца. В таком убранстве с луками в руках эти всадники окружали царя, когда тот обыкновенно на заре выезжал на своей колеснице в белом одеянии и сам правил лошадьми. В расстоянии двух схойнов от Иерусалима находилось местечко Ифам[367], представлявшее благодаря своим садам и обилию влаги в одинаковой мере приятный и плодородный уголок. Местечко это служило целью утренних поездок царя.

4. Так как царь отличался во всем прямо необычайной внимательностью и сообразительностью, да и, кроме того, стремлением к красоте, то он обратил также особенное внимание на пути сообщения вообще, а в частности на те дороги, которые вели его в столицу Иерусалим, и приказал их вымостить черным камнем, с одной стороны, для того, чтобы облегчить передвижение путешественникам, а с другой – чтобы еще раз выказать всю силу своего богатства и величие своей власти. Колесницы свои он разделил на группы и распределил их по отдельным городам, так что в каждом из последних всегда имелось определенное количество их, а себе оставил незначительное число их. Означенные города он назвал колесничными[368]. Серебра царь доставил такое количество в Иерусалим, как будто то были простые камни, а кедровых бревен, которых раньше тут не имелось вовсе, также множество, как будто то были стволы в изобилии дико растущих по долинам Иудеи тутовых деревьев. От египетских купцов он покупал колесницы, запряженные парою лошадей, и платил за каждую по шестисот драхм серебра. Эти колесницы он рассылал царям сирийским и правителям земель по ту сторону Евфрата.

5. Став среди всех царей самым знаменитым, снискав себе особенную любовь со стороны Предвечного и превосходя умом и богатством всех предшествовавших ему властителей над евреями, Соломон, однако, не остался верен себе вплоть до своей кончины, но под конец покинул строгое соблюдение отцовских предписаний, так что конец его царствования был совершенно не таким, каким, как мы показали выше, было начало его. Дело в том, что, сходя с ума по женщинам и необузданно предаваясь удовлетворению своих половых влечений, царь не только не удовлетворялся одними туземными женщинами, но брал себе в жены множество иностранок, сидонянок, тириянок, аммонитянок и идумеянок и тем нарушал Моисеевы постановления, в силу которых было запрещено сожитие с иноземными женщинами. Между тем Соломон в угоду этим женщинам и из любви к ним стал поклоняться и их богам, что как раз было предусмотрено законодателем, который по этой-то именно причине и запретил вступать в брак с иностранками, чтобы евреи не отстали от своих родных обычаев, предавшись чужеземным, и не стали почитать богов своих жен, оставляя поклонение своему собственному Богу. Однако Соломон, втянувшись в безрассудное удовлетворение своих страстей, уже более не обращал на это внимание. Взяв себе в жены, кроме дочери царя египетского, еще семьдесят жен и дочерей владетельных князей и родовитых людей, а также держа при себе до трехсот наложниц[369], он немедленно впал в такую от них зависимость, что стал подражать их обычаям, а желание выказать всем этим женщинам свою любовь и преданность побудило его устроить свою жизнь совершенно на их образец. А так как и лета его уже подвинулись, да и сила ума, благодаря годам, стала ослабевать у него, то он начал понемногу забывать о родных установлениях; он все более и более пренебрегал собственным своим Господом Богом и стал воздавать почести богам своих пришлых жен. При этом и раньше ему пришлось уже раз согрешить и нарушить законоположение, а именно тогда, когда он велел соорудить изображения медных быков под жертвенной чашей – «морем» и фигуры львов у собственного своего трона, ведь изображения эти были сооружены им вопреки точному запрещению закона. Несмотря на то что перед глазами Соломона был блестящий пример добродетели собственного отца его и славы, которую последний оставил по себе благодаря своему истинному благочестию, Соломон тем не менее не пошел по стопам его, и, хотя Господь Бог дважды являлся ему во сне и увещевал следовать примеру отца, он должен был умереть бесславно. Дело в том, что вскоре к царю явился посланный самим Предвечным пророк с извещением, что от взора Всевышнего не скрыты все его беззакония, и с угрозою, что Соломону придется недолго уже предаваться своим удовольствиям. При этом пророк заметил, что хотя Господь и не отнимает у Соломона при жизни того царства, которое Он обещал Давиду сохранить за его наследником, но после его смерти придется за все поплатиться сыну Соломона, – правда, Господь отнимет у этого сына власть не над всем народом, но зато отдаст десять колен одному из рабов его, оставя два колена внуку Давида за то, что последний возлюбил Всевышнего, и за то, что он отстроил город Иерусалим, в котором Господу Богу было желательно иметь собственное святилище.