и растворился в воздухе, оставив после себя только невесомую дымку. Посох выполнил свое предназначение. Не так, как задумала его создательница, но так, как всегда хотела первая владелица.

Эпилог

Всегда найдутся недовольные.

Конец времен все же наступил. Прежних времен. Тех, когда боги видели в смертных только игрушки и солдатиков, а жахани и пууты источник силы и орудия мести.

Когда Создатели наконец простили друг друга и воссоединились, пришла пора перемен.

— Эй! Это блюдо несите вон за тот стол! — повелела покровительница домашнего очага.

Крылатые слуги, набранные из тех духов, что раньше обитали в Шеоле, еле слышно шурша перьями, послушно упорхнули в указанном направлении.

— Опять хлопочешь, любовь моя? — Гарб мягко обнял ее за плечи и нежно поцеловал в шею. — Какой повод на этот раз?

Ништа-Верность сладко потянулась, наслаждаясь моментом, а затем смешно наморщила носик, прежде чем ответить.

— Твоя рассеянность меня иногда пугает, Многоликий, — вздохнула она. — Ты же сам пригласил гостей на юбилей.

— Прости, — смутился гоблин. — Так много работы, что я иногда в ней утопаю.

— Ты себя совсем не бережешь, милый, — покачала она головой, аккуратно высвободилась из объятий и убежала контролировать прислугу.

Имя после обретения божественности пришлось сменить. Тыря или Крохотыря плохо подходили к той роли, которую она для себя выбрала. Зато Гарб наотрез отказался что-то менять в этом отношении.

— Мое имя должно напоминать, до чего довело народ гобхатов безбожие, но больше никто не должен зваться подобным образом.

Большая часть имен гоблинов на протяжении тысяч лет была неразрывно связана с грязью, мусором или какими-нибудь пороками. Как будто мало оказалось травли, устроенной другими расами, и они решили сами себя унизить еще больше. Теперь все изменилось.

А вот от прозвища Гарб не отказался. Оно как нельзя лучше отражало всю суть его теперешних занятий. Многоликий стал покровителем сразу нескольких сфер в полном соответствии с теми искрами, которые ему достались от других богов. Пускай наследие Разрушителя немного тяготило, Гарб сумел придать этому опасному домену новую форму, не поощряя более в своих почитателях бессмысленное уничтожение всего и вся.

Гости начали прибывать, и гоблин поспешил им навстречу.

— Приветствую покровителя искусств и его очаровательную спутницу в моих владениях! — игриво сказал он. — Споешь сегодня?

— Как был занудой, так и остался, — Адинук старательно делал вид, что обиделся на такую официальную встречу, но его искрящиеся весельем глаза портили всю игру. — Почему меня всегда просят спеть? Тебе напомнить, что искусства бывают еще и боевыми? Может, я бы хотел драку затеять. Милена не даст соврать.

Сама покровительница войны и ткачества только щелкнула зубами по старой привычке.

— Не слушай его, Гарб, он перед отъездом успел нахлебаться каких-то своих зелий. Все никак не наэкспериментируется.

Затем она наклонилась к мужу и шепнула ему в длинное ухо.

— Не позорь меня, Черно-Белый, или дома ты у меня не так запоешь.

Адинук немедленно поджал длинные уши, втянул шею в плечи и с видом нашкодившего щенка потопал вместе с супругой к столам, где их уже радостно встречала Ништа.

Следом прибыла еще одна чета: бог морей и мореходства с непременной золотой короной на голове и богиней рыболовства под ручку. Секиру пришлось вернуть хозяину, и минотавр теперь всюду ходил с золотым трезубцем.

— Здорова, старый пройдоха! — Каввель как обычно был шумным и даже в гостях считал себя хозяином, поэтому заговорил первым. — Как успехи? Многих уже научил любить?

— Привет! — помахала ручкой Могара.

— Привет и вам. Многих, но далеко не всех, — вздохнул Гарб. — Работы очень много.

— Ну, мы пошли, за столом сядем борт о борт, — подмигнул тауросу. — Расскажешь. Да, Торгарон все еще дуется за взбучку, поэтому мы без него.

Гоблин с улыбкой проводил взглядом эту парочку и повернулся к следующей.

— О, вы с ребенком!

— Я не ребенок! — надулась вполне взрослая обладательница нежно-оливковой кожи и топнула ногой.

— Азбаги! — с укоризной воскликнула Рати. — Как ты себя ведешь?

— Он первый начал! — не сдалась красотка в довольно откровенной серебристой тунике, расшитой изображениями пятилистных клеверов.

Стоящий чуть позади Аггрх умиленно оскалился и подмигнул Гарбу.

— Богине удачи пока не даровали царство, вот она и нервничает, — сказал он. — Део считает, что она еще слишком капризная, чтобы можно было вверить ей чьи-то судьбы.

— Вы все скучные! Пойду лучше к Рэксу! Он ведь где-то там, слуг погоняет вместе с Кураком? — надула губы Азбаги и вприпрыжку побежала к столам.

— Не смей опять доставать брата! — встревоженно закричал Аггрх и бросился вдогонку, пробормотав извинения.

За подобными словами всегда следовала какая-нибудь проказа, а Рэкс до сих пор отличался излишней чувствительностью. Орки его за это еще при жизни прозвали Плаксой. По этой причине он и выбрал царство Гарба, не став жить у отца. Сестра не давала ему покоя ни на секунду.

— Она еще и покровительница шалостей, — улыбнулась Рати. — Мне кажется, она так никогда и не повзрослеет.

— Как ваши домены? — сухо осведомился Гарб, чтобы как-то поддержать разговор.

Рядом с богиней скрытности и воровства он чувствовал себя неловко и всегда старался спрятать это за маской холодного безразличия. Получалось плохо.

Рати воровато огляделась и страстно впилась ему в губы, пока никто не видит и пока он не успел оттолкнуть. Через мгновение богиня как ни в чем ни бывало уже стояла чуть поодаль.

— У нас все хорошо. Аггрх все так же занимается своим просвещением и с переменным успехом борется с рабством и несправедливостью, я помогаю.

— Я тоже помогаю, — смущенно сказал гоблин. — Ты не боишься сцены ревности?

— От Аггрха или от твоей девчонки? — с нескрываемой тоской в голосе ответила Рати. — Зачем ты вернул мне отобранную надежду? Кто тебя просил? Я смирилась, что ты бог, а я смертная, но тебе нужно было выпросить у Йени всех нас сделать богами. Мало того, ты еще себе и домен подходящий выбрал! Бог любви, чтоб тебя. Звучит как издевка для покровительницы запретных удовольствий.

Гарб немного опешил от такого напора.

— Слушай, Део вообще хотел всех сделать смертными, объединить в один народ и полностью лишить магии. Он всех людьми хотел сделать, чтобы не отличались друг от друга! Мы с Йени его еле отговорили, хотя он все равно склоняется к этой мысли. Давай ты не будешь усложнять, ладно? Я всех люблю, но… конечно, это не совсем то, на что ты рассчитываешь.

— Я знаю, — сказала Рати, — но я не зря выбрала надежду как часть домена.

С этими словами она удалилась к столам с высоко поднятой головой, нацепив маску радушия специально для