В этом последнем подразделе мы попытаемся прояснить доход корсаров от захваченной добычи. И здесь прежде всего следует сопоставить рабов со всеми иными товарами. В XVI веке, когда господствовали чектири, невольников – живую силу, ставшую с приходом парусников выкупным товаром, – в основном захватывали в прибрежных регионах; собственно, в Средиземном море, где берег всегда близко, торговцы со спутниками часто могли выбраться на сушу, если не получалось уплыть от пиратов. Согласно рапорту из марсельских архивов, когда в 1620 году на шести из пятнадцати французских кораблей корсарам не удалось набрать невольников, на остальных девяти они пленили 124 человека; получается, что в среднем на судно приходилось по восемь рабов. На следующий год захвачено пять кораблей; об одном нам ничего не известно, но остальные четыре достались пиратам пустыми[1672]. Со ста четырех кораблей, захваченных с 1668 по 1678 год, в Триполи доставили 2450 христиан; то есть в расчете на каждый корабль – всего-навсего по 20 пленников[1673]. В те дни Бейкер, английский консул в Триполи, отмечал, что в 1679–1685 годах корсарам удалось поработить людей лишь на тридцати кораблях, хотя в целом они захватили семьдесят одно судно[1674].

Впрочем, в успешном набеге удавалось разжиться и на сотни или даже тысячи рабов. Согласно Санудо, в 1501 году Кемаль-реис вывез с берегов Сардинии 1050 рабов[1675]. В августе 1503 года шестнадцать османских кальетэ, высадив у Фераклоса 500 солдат, поймают 80 пленников[1676]. В 1535 году Барбароc, сдав Тунис Карлу V и убегая от него, причалит к Менорке; источники утверждают, что оттуда реис вернулся в Алжир, захватив 5700 рабов[1677]; впрочем, цифра явно преувеличена, если принять во внимание, сколько чектири он возглавлял. Похожую цифру мальтийские источники приводят и тогда, когда говорят об острове Гозо, разграбленном султанским флотом в 1551 году; Пияле-паша вывел оттуда 5000 невольников[1678]. Как их оказалось столь много? Это можно объяснить как тем, что речь идет о походе султанских войск, так и тем, что сам остров маленький и скалистый: там некуда бежать и негде скрыться. Значительную цифру указывает и Фуркево, французский посол в Мадриде: он упоминает о захвате четырех тысяч рабов во время похода на Гранаду, но, вероятнее всего, он попросту пересказывает преувеличенные слухи[1679].

Более логичные данные приводит Соса касательно 1580-х годов. Да и вряд ли можно найти свидетеля надежнее, нежели очевидец, который пишет из самого Алжира. По словам монаха-португальца, в 1582 году Улудж Хасан взял пятьдесят пленников в Монтичелло (ок. 11 км от Генуи) и столько же в деревне Пинеда (13 км от Барселоны). А в 1585 году безжалостный Арнавуд Мурад-реис переплывет на своих галерах Гибралтар и, высадив 250 стрелков на острове Лансароте, возьмет там в неволю полсотни человек. Еще год спустя Ахмед-паша пленит 240 жителей корсиканской деревни Фарингола, хотя на следующий год вернется из похода почти с пустыми руками: ему удастся захватить лишь двух человек в Пара (10 км от Генуи)[1680].

И сколько бы Сальваторе Боно ни рассказывал нам о мерах против корсаров и о наблюдательных башнях по всему христианскому побережью[1681], – и сколько бы Роберт Дэвис ни убеждал нас в том, что прибрежные укрепления сократили число высадок и корсары просто не могли напасть на внутренние поселения вроде Фонди, Террачины и Рапалло[1682], – похоже, все береговые набеги в XVII веке оказывались весьма прибыльными. По данным Эллен Фридман, всего 31,9 % испанцев, попавшихся в плен в 1570–1609 годах, были захвачены на берегу, тогда как в 1610–1619 годах эта доля возрастет до 54 %, а в первой половине XVII века будет меняться от 40 до 43 %. Должно быть, совершенствование фортификаций на самом деле мешало проводить осады и многодневные грабежи хинтерланда; но корсары совершали еще больше высадок и все так же уводили невольников.

Это подтверждают и первоисточники. Доход от набегов, совершаемых в 1613 году, можно представить так: 120 пленников захвачено на острове Санта-Мария (Азорский архипелаг); 700 – на Порту-Санту к северо-востоку от Мадейры; за два набега в целом 900 – с острова Пена, что возле берегов Галиции; и 500 – из деревни Сан-Марко, расположенной между Мессиной и Катаньей[1683]. Летом 1617 года корсары снова напали на остров Порту-Санту: восемь пиратских парусников, высадив на нем 800 солдат, взяли 1200 рабов и расхитили все что можно, вплоть до церковных колоколов[1684]. Спустя четырнадцать лет набег на Балтимор окажется более скромным: пираты захватят 109 человек (мужчины – 22; женщины – 33; дети – 54); однако стариков отпустят[1685].