— Варг? — тихо окликнул Тави.

Варг смотрел на шаманов, не изменив позы.

— Кровь в сосудах, — глухо прорычал он.

— Это то, из чего они черпают свою силу, — спокойно сказал Тави. — Так?

Варг взмахнул ушами в знак согласия, а кровь из трупов продолжали сливать и бегуны продолжали относить заполненные кувшины к линии фронта.

— Дак вот как было призвано колдовство, которое они обрушили на нас при Элинархе, — зарычал Тави. — После высадки они убили наших людей и использовали их кровь против Легиона.

— В этом не было намеренного оскорбления, алеранец, — прогрохотал Варг. — Они непривередливы в выборе источника крови до тех пор, пока это кровь разумных существ. Шаманы убили больше представителей моего народа, чем численность всей вашей расы. Колдовство, которое они использовали, чтобы атаковать ваше побережье, заблокировать ваше небо, обратить ваши звезды в кровь, потребовало бы миллионы и миллионы жизней.

— И вы позволяете им существовать? — рявкнул Тави.

— Они служат цели, — ответил Варг. — У них есть сила благословить род. Увеличить плодовитость наших женщин. Сделать урожай богаче и уменьшить ярость бурь, засух, эпидемий.

— И вы готовы жертвовать жизнями своих людей, чтобы они это делали?

— Мои соплеменники с радостью готовы отдать свою кровь в дар после смерти, — прорычал Варг. — Хотя бывают времена, когда особенно сильные Шаманы забывают, что их могущество должно служить нашему народу. Не наоборот.

— Здесь лежат женщины, — сказал Тави, сжимая зубы. — Дети. Я был лучшего мнения о Насаге.

— Я тоже, — прорычал Насаг из-за спины Тави, — был лучшего мнения о тебе.

Тави повернулся, положив руку на??меч и прищурившись.

Насаг стоял в десяти футах от него в полных доспехах — доспехах, на которых были заметны несколько новых блестящих зарубок и вмятин, а также пятна засохшей крови. Покрытые темным мехом губы канима были приподняты, с неприкрытой враждебностью демонстрируя зубы, в одной из рук он держал обнаженный меч. Дуриас стоял по правую руку от Насага, его зубы были также оскалены.

Какой-то отдаленный уголок сознания Тави кричал, что ему следует успокоиться и быть осторожным. Но он едва мог расслышать его из-за возмущения и ужаса и потому твердо встретил взгляд Насага.

— Прикажи своим подчиненным убрать руки прочь от моих людей.

— Или что? — спросил Насаг, его глаза превратились в щелки.

— Или я, будь ты проклят, заставлю их сделать это, — ответил Тави.

— Ты умрешь, алеранец, — сказал Насаг.

Тави обнажил меч.

— Ты поймешь, что убить меня будет труднее, чем беззащитных стариков и детей, пёс.

Насаг рванулся вперед, но не прыжком, а контролируемым, исчезающе быстрым рывком, держа свой??меч двумя руками. Тави поднял гладиус, смещая свой вес, готовясь отвести в сторону невероятно мощный удар и призывая силу фурий земли.

До тех пор, пока Варг не врезался в грудь Насага, подобно брошенному копью.

Насаг, пусть большой и в броне, по-прежнему был легче более крупного и покрытого шрамами Варга.

Оба канима сошлись с оглушительным рычанием, и началась жестокая звериная борьба. Варг выбил меч из рук Насага, но тот, будучи меньше ростом, вонзил клыки в плечо Варга, пустив кровь.

Варг зарычал и врезал Насагу по носу, отбивая его голову в сторону, его зубы оставили глубокие раны на теле Варга.

Два канима дрались, крутясь и извиваясь, обменивались ударами, полосовали друг друга когтями и рвали клыками. Хотя Варг был больше и сильнее, Насаг был в доспехах и безжалостно использовал преимущество, которое давала защита брони.

Насаг сумел заехать бронированным предплечьем в горло Варга, раскрыл пасть и, сверкнув клыками, бросился вперёд.

Варг был слишком быстрым. Здоровенный каним чуть отступил, зацепил когтями броню Насага, оторвал уступающего размером канима от земли и швырнул вниз в жестоком ударе, от которого пыль разлетелась на двадцать футов во все стороны.

Насаг попытался откатиться, но, оглушенный ударом, оказался слишком медлителен, и Варг пришпилил тело меньшего канима к земле, сжав челюстями его шею.

Насаг испустил вой разочарования и ярости, а затем умолк.

На мгновение, Тави подумал, что Варг убил его.

Затем он понял, что Насаг продолжает дышать. Он просто лежал там, не двигаясь, без борьбы, и только отзвук затухающего гнева слышался в рычании, которое продолжало клокотать в его горле.

Тави поднял взгляд и встретился глазами с Дуриасом. Затем убрал свой??меч и сделал шаг в сторону двух канимов.

Варг выпустил горло Насага, и Тави расслышал рычание большого канима, настолько тихое, что он едва смог разобрать слова:

— Гадара-лар.

Насаг содрогнулся. Одно из его ушей дернулось в знак согласия.

— Гадара-сар.

— Честь, — сказал Варг.

— Честь, — эхом отозвался меньший каним.

Варг слез с Насага и медленно поднялся. Канимский командир встал лицом к Варгу, и каждый из них наклонил голову, обнажая друг перед другом горло. Насаг отклонил голову дальше.

— Лар, — тихо проговорил Тави. — Это значит мальчик.

Два канима повернули к нему свои головы.

— Сар, — продолжал Тави. — Это значит отец. Он твой сын.

— Очевидно, — прорычал Варг.

— И гадара, — сказал Тави. — Это означает не "враг".

— У людей снегов, — сказал Варг, — которых вы называете ледовиками, есть двадцать четыре слова для обозначения снега. У алеранцев одно. Точно так же, у канимов одиннадцать слов, чтобы различать врагов.

Тави медленно кивнул.

— Ты можешь сказать мне, что означает "гадара"? Объяснить мне?

Варг очень по-алерански пожал плечами.

— Это означает, что ты равный противник. Благородный. Заслуживающий доверия.

— Враг заслуживающий доверия? — спросил Тави. — И ты назвал так своего сына?

— Враги гораздо более верны, чем друзья, алеранец, и более надежны, чем союзники. Врага уважать гораздо легче, чем друга. Ты делаешь это осознанно, — сказал Варг.

Насаг, между тем, присел на корточки, всё ещё тяжело дыша, чтобы отдохнуть и восстановить дыхание. Борьба в доспехах утомила его гораздо больше, чем его дравшегося без брони отца.

— Алеранец, — сказал он. — Почему вы превратили честную войну в массовое убийство поселенцев и женщин?

— Я не знаю, — ответил Тави. — Я покинул это место более шести недель назад, чтобы привезти Варга к тебе, как мы и договаривались. — Он нахмурился. — Так ваши люди не убивали тех гольдеров?