«Талиан иногда интересуется Кэш, — перезвонила ему менее чем через секунду после первого звонка Селина, — так тепло отзывается о ней, проявляет участие в ее судьбе. Может это не имеет значения, но вдруг пригодится?»

Вспомнились ему слова девушки, да так явственно, словно она только что шепнула ему их на ухо, так вкрадчиво, словно стремилась проникнуть в самое сердце и отравить его изнутри.

— Тебе говорит что-нибудь имя Талиан?

Кэш задержала на нем взгляд, да и кивнула.

«Хм. Это причина его испортившегося настроения? Наверняка. Он ведь до этого телефонного разговора был совсем другим.»

Ей совершенно не послышалось: в его голосе звучали нотки неприятия, даже больше презрения. Куда подевался спокойный и невозмутимый, посмеивающийся над ней Алекс?

— Признавайся кто ты и куда дел прежнего Алекса?

Шутка не удалась. Алекс ждал, не выпуская ее из виду, словно держа ее под прицелом. Кэш на мгновение стало слегка не по себе.

«Так дело не пойдет! Что и следовало доказать!»

Она подалась вперед, сев на краешек стула, отодвинула в сторону тарелки, чашки, блюдца, загремели вилки, ложки, ножи, стукаясь о посуду и друг о друга.

— Да, говорит. Ты хочешь, чтобы я рассказала, что меня связывает с ним?

Он очень хочет этого и не желает одновременно. Алекс никогда бы не подумал, что есть в нем место этому выматывающему чувству. Тот эпизод с Клейтоном не в счет, тогда было принятие очевидного, казалось бы, неизбежного. Он думал тогда, что она никогда не любила его, а Клейтон… Алекс всегда уважал его, когда-то восхищался, все-таки он был его наставником.

— Да, мне бы этого очень хотелось, — Алекс кивнул, — но разумеется…

Кэш смерила его взглядом похожим на его собственный, оценивающим.

— Мы встречались с ним какое-то время, совсем непродолжительное.

Совсем-совсем непродолжительное! Одна ночь, что показала всю несостоятельность ее отношений с Кристофером. Угораздило ее встретить сына Данталиана, закрыть глаза на все, да и поддаться его темному обаянию.

— И только?

— Мы встречались, — повторила она, выделив окончание последнего слова, — это самый главный и ключевой момент в моем коротком рассказе.

— Очень коротком.

— Главное, что очень информативном, — Кэш растянула губы в милой и нежной улыбке.

Это все, что необходимо знать ему о ее прошлых отношениях. Никому не нравится слушать о бывших, о том, какие они хорошие, никому не нужно слышать того, какими они были плохими. Всегда страдает самолюбие, а его не стоит трогать вообще.

— Но он продолжает интересоваться тобой.

Кэш пожала плечами, придвинув к себе широкую чашку взявшись за ее края пальцами, проигнорировав тонкую, весьма неудобную ручку.

— Ничего не могу сказать насчет его интересов, они не от меня зависят.

— Серьезно?!

Кэш поднесла чашку к лицу, перед этим кивнув ему с весьма серьезным видом.

«Именно. Что я должна сказать? Да! Вот такая я незабываемая, что сын одного из высших демонов интересуется мной?! Ага! Никогда!»

— Тебя пытаются убить уже дважды, а может быть и трижды или, Бог знает сколько еще! Идут на такой серьезный поступок, как убийство, а этот твой демон совершенно не причем? Ты уверена в нем?

— Он не мой, и я в нем не уверена.

Все как-то очень скоро происходит, словно они в ускоренном порядке наверстывают два года возможных отношений. Сейчас они обсуждают ее прошлую интрижку, а что будет дальше? Когда наступит черед для первого скандала?

— И как давно он не твой?

— Алекс! Какого дьявола?

— Какого дьявола?! — повторил он за ней.

На них оглянулась парочка посетителей за столиком в дальнем углу.

— Какого дьявола ты орешь на меня? Мое прошлое…

Кэш отзеркалила его положение в пространстве, повторив его позу за столом и взглянув на него таким же взглядом, холодным, как кусок айсберга. В другой раз, у нее вряд ли бы получилось воссоздать подобное, но сейчас пример для подражания оказался на диво, как хорош.

— …не имеет к тебе совершенно никакого отношения, так что уйми уже свою ревность, пожалуйста.

— Ревность?

Кэш кивнула. Алексу не показалось, что на ее лице мелькнула тень невысказанной улыбки. Ей смешно, а вот ему не очень.

— Мне рассказать тебе о том, кто нашептывает людям все самые скверные мысли, толкая их на такие же поступки?

— С чего бы это ему вспоминать обо мне спустя такое долгое время? Это было почти три года тому назад!

— Значит ты произвела на него впечатление.

Девушка неожиданно поднялась, подбирая с соседнего стула куртку. Ее словно холодной водой окатили, заставив внутри все замереть, прежде чем взорваться яркой вспышкой бешенства! Ему повезло, что он сидел за столом, иначе бы нарвался на звучную пощечину. Она не истеричка и не бросится на него с кулаками, не устроит разнос при всем честном народе в количестве — четырех человек! Они на них и так косятся, раньше реже, теперь же, с каждой секундой все чаще.

— Заплати пожалуйста, — старательно спокойно проговорила она. — Я тебя на улице подожду.

Она вышла из теплого помещения на улицу в мороз, очень рассчитывая на то, что этого времени хватит, чтобы они оба хоть как-то пришли в себя. То, что сначала выглядело, как проявление ревности, вылилось в обвинения! Она еще и виновата! Подумать только!

Она сделала круг по уже лишенной летних столиков открытой мансарде, очищенной от снега, возвращаясь на место и чуть ли, не сталкиваясь с вышедшим на улицу Лексом, что только-только накинул куртку и, так и не застегнувшись, также вылетел на улицу.

Этого времени оказалось недостаточно. Ей надо было идти вперед или куда-то, чтобы побыть от этого человека хотя бы пару минут, но как можно дальше. Алекс вышел за ней почти тотчас же, вероятнее всего он даже не вглядывался в цифры счета, а просто заплатил, бросил купюры на скатерть и ушел, не дожидаясь сдачи.

— Я жду! — Кэш требовательно посмотрела на него, в нетерпении повторяясь, — я жду, Алекс!

— Ты ничего сейчас не перепутала? Может быть это должен говорить я?

Придвинулся к ней Алекс, она не отступила, лишь подняла лицо. В глазах женщины горело чертово пламя! Она отодвинула его от себя, одним коротким, но сильным движением.

— Нет. Я жду, когда ты расскажешь мне о своих прошлых интрижках. Об этом информаторе, например!

— Селин?

Его раздражительность сменилась на удивление.

— Отлично, начало положено, я знаю ее имя! Что тебя связывает с ней? И кто она? Хм-хм, — она прижала два пальца к губам, якобы задумавшись, — дай-ка мне проявить чудеса дедукции!