Интерес к «Титанику» и всему, что с ним связано, продолжает расти. Выходят книги, создаются даже исторические общества. Еще вполне можно поделиться своей историей и узнать правду о себе, но Элле отчего-то стыдно быть никем. Как офицерская вдова она имеет хорошее положение, а когда у Клэр родятся дети, Элла по праву станет им бабушкой. Разве этого не достаточно?

– Мама, ты свернула не туда! – взвизгнула Элла. – Надо было налево, а не направо.

– Ты уверена? Черт! Погоди, дай посмотреть. – Она остановила машину, чтобы свериться с картой. И как прикажете развернуться на этой узкой улочке, да еще на крутом подъеме?

Позади притормозил спортивный автомобиль. Водитель понял, в чем проблема, и подошел к окошку.

– Прошу вас… Вы говорите по-английски? Сбились с дороги, верно? Позвольте вам помочь.

– Dove e Villa Collina, per favore?[55]– обратилась к нему Элла, используя весь доступный словарный запас.

– А, синьор Форестер, да? Нужно повернуть обратно. – Незнакомец жестом показал разворот и улыбнулся. – Нет, лучше поезжайте за мной, я покажу.

– Нет-нет, не стоит, – запротестовала Элла.

– Я покажу дорогу. За мной, – безапелляционно скомандовал мужчина.

– Ничего себе, – хихикнула Клэр. – А он – вылитый Витторио де Сика.

– Кто? – раздраженно рявкнула Элла, разворачиваясь. Она уже сообразила, в каком месте свернула не туда.

– Итальянский актер, кинозвезда… Ладно, неважно, просто поезжай за ним. Мамуля, ты безнадежна, – с досадой выдохнула Клэр.

Обе устали, начинало темнеть, до конца пути осталось совсем немного. Элла напрягла последние силы. Нравится тебе или нет, а удовольствие от этой поездки ты получишь, – мысленно пробурчала она, когда впереди показались ворота виллы.

* * *

Дни складывались в недели; все быстро привыкли к ленивому образу жизни: неспешное пробуждение по утрам, поздние завтраки в ближайшем ресторанчике, сиесты, экскурсии по окрестностям и долгие ужины на террасе под звездами, когда каждый рассказывает, чем занимался днем.

Они ездили в Ареццо, где восхитились шедеврами Пьеро делла Франчески – особенно циклом фресок на тему легенды о животворящем древе Креста, – устраивали чудесные пикники на речном берегу, а Родди постарался навестить как можно больше мест, с которыми его связывали воспоминания. Часть домов, увы, превратилась в руины, их прежние обитатели умерли либо разъехались; другие крестьяне, наоборот, отстроились, и на холмах выросли новые виллы со стенами, покрытыми белой штукатуркой. Тем не менее повсюду были видны признаки бедности и запустения. После войны местным жителям пришлось нелегко, поэтому дети, подрастая, уезжали в крупные города или в Америку.

Родди, однако, эти добрые люди встречали с неизменным радушием и поистине королевской щедростью. Все они сильно постарели, солнце и ветер изрядно добавили им морщин, а дети давно обзавелись собственным потомством. Главным событием этих трех недель должно было стать знакомство Кэтлин, Патти и малышей с семьей Бартолини. Встреча в старом крестьянском доме получилась очень трогательной, все плакали в три ручья, передавая из рук в руки драгоценные фотографии.

От них Родди и узнал, что же на самом деле случилось с отцом Фрэнком. Члены местного отряда милиции, изменники и дезертиры, принявшие сторону врага, сочли Фрэнка беглым арестантом, хладнокровно расправились с ним и бросили труп на растерзание диким животным, но какой-то охотник нашел тело и отвез его в лагерь. Завели расследование; немецкого коменданта сняли с должности за то, что пускал в лагерь старого священника. Когда местные партизаны узнали, что произошло с их товарищем, то взялись отомстить и прикончили всех перебежчиков.

Только теперь Родди в полной мере осознал цену своего спасения. Спокойно принять то, что он услышал, было невозможно, и он разрыдался.

– Это война, amico, на войне все бывает, – сказал Джованни, беря его за руку. – Такое больше не повторится.

Родди сильно в этом сомневался. Человеческая натура двояка, в ней есть и добро, и зло. Он вспомнил слова Фрэнка, произнесенные много лет назад. Люди, что укрывали его, запросто могли в порыве гнева наставить друг на друга ружья, ведь в каждом из них были сильны животные инстинкты. В трущобах Нью-Йорка и Чикаго творится то же самое. Сколько насилия повидал Родди за свою жизнь! Все, чего он хочет, – мира для своих детей.

Положение спасла Патти.

– Родной мой, разве мы приехали сюда печалиться? Нет, мы здесь, чтобы радоваться и благодарить этих замечательных людей. Давай пригласим их всех к нам на виллу, устроим праздник и познакомим с остальными членами семьи. Мы пришлем за вами машины, – добавила она, обращаясь к родне.

Клэр с любопытством наблюдала за кружевницами, которые сидели на пороге своих домов с валиками и скамеечками и оживленно переговаривались между собой. Эту картину можно было наблюдать почти на всех узких улочках Сансеполькро. Прячась от палящего солнца в тени высоких зданий, Элла и Клэр гуляли по старинному городу, глазели на витрины или просто сидели на площади. Вчера вся семья ужинала в ресторане отеля «Фиорентино». Насладившись прекрасной кухней, они обратили внимание на многочисленные реликвии времен Наполеона. Хозяин ресторана поведал историю о том, как один из французских солдат изменил присяге и женился на местной девушке, а потом основал это заведение.

– Я его понимаю, – с улыбкой кивнул Арчи. – Вкусная еда гораздо приятнее марш-броска, а здешние женщины – просто красавицы.

Селеста посмотрела на него в притворном ужасе:

– Значит, ты тоже меня бросишь ради какой-нибудь красотки?

– Это далеко не худшее место на планете, – расхохоталась Элла.

Бронзовый загар сделал ее похожей на местную жительницу. Она жадно впитывала разноцветие оттенков города: охры, жженой сиены, терракоты… Улицы, стены, крыши – цвета гармонично перетекали от одного к другому, создавая пиршество для глаз.

Сидя в кафе на площади и ощущая кожей тепло солнца, Элла впервые за много лет не испытывала напряжения. Это место производило на нее магическое действие. Окинув взглядом прекрасный городской пейзаж, она пожалела, что оставила альбом для зарисовок в машине.

– Добрый день, синьора и синьорина. – К их столику приблизился мужчина в солнцезащитных очках. – Хорошо ли вам на вилле?

– Si, grazie, – кивнула Элла.

Мужчина оказался тем самым рыцарем на белой «Ланчии», который показал им дорогу к вилле. Он сообщил, что его зовут Пьеро Марселлини и что у него в Сансеполькро юридическая контора.

– Рад, что вам нравится. Вилла «Коллина» была нашим фамильным домом, – улыбнулся он. – То есть она и сейчас принадлежит нам, но мы – как это объяснить – на лето ее сдаем.